Избранное - [39]
— Пошел вон, пес! — крикнул кто-то во дворе.
Собака метнулась к ограде, пытаясь прорваться сквозь железные прутья.
— Пшел вон, дурной! — Кто-то во дворе бросил в собаку камень. Камень стукнул в калитку, и пес, явно путавший друзей и недругов, поскуливая, отбежал прочь.
Калитку открыл Миха.
Лаврентий стоял, погрузив руки в карманы плаща, и молча смотрел на Миху.
— Заходи, Лаврентий, дорогой. Добро пожаловать!
— Заходить мне некогда, дело у меня маленькое.
— Да входи ты, в дом пойдем. Не станем же на улице разговаривать. Собаки не бойся, это не моя, а соседская, чтоб ей подохнуть. В своем дворе никого не трогает, а тут… Видно, на моих гостей обучена. А кто его спрашивает, кто его просит мой дом охранять? Как только спустят с цепи, в мой двор летит.
Беседуя, они поднялись по лестнице и вышли на застекленную веранду. Лаврентий, не снимая плаща, сел к столу, оперся подбородком о ладонь.
— Не беда ли у вас какая? — спросил он и покосился на ведущую в комнату дверь, где за шторами двигались большие мрачные тени.
— Жена болеет, Лаврентий, дорогой. Тяжело болеет. Горе у меня. Вот уже два месяца «скорая» и врачи не покидают моего дома. — Он наклонился к Лаврентию и шепотом сказал: — Рак желудка у нее, так что все, нет мне никакой надежды.
Лаврентий искренне огорчился:
— Сама-то она знает?
— Не говорим. Не хочу последние дни ей отравлять. Считанные ведь дни бедняжке остались. А какая женщина! Какой человек!
Некоторое время они помолчали.
Лаврентий подумал, что чем скорее он скажет свое и уйдет, тем лучше для обоих, и начал:
— Что там сегодня случилось, Миха, объясни, ради бога!
— А я о чем?! Домой сам не свой вернулся. Как удар грома для меня это дело.
— Недостоин я? Скажи прямо, не темни. Ошибся я в чем-нибудь? Неверно ответил?
— Ты меня об этом спрашиваешь? Меня?! Лаврентий, дорогой, мы с тобой не первый день друг друга знаем. Что значит — недостоин? Неужели ты в себе сомневаешься? Да кто у нас в городе разбирается в шашках лучше тебя? Кто нас в люди вывел? Кто был первым чемпионом? Ты. Да тогда ни один из них понятия о шашках не имел.
— Что же вы меня на старости лет опозорили? Что там стряслось?
— Потому я и не хочу больше возглавлять бюро этой секции. Пусть оставят меня в покое. Сам видишь, какое кляузное дело. Сколько раз говорил: «Буду просто членом бюро». Никак не соглашаются… Может быть, ты и во мне сомневаешься? Посмотри мне в глаза. Детьми заклинаю, ответь прямо!
— Я ни о ком не хочу плохо думать. Но ты присутствовал при голосовании и скажи, объясни мне, пожалуйста, что там случилось?
— Я, братец ты мой, в открытую за тебя проголосовал. Я, говорю, председатель, и таиться мне нечего; человек заслужил звание и пусть получает. И первым опустил свой бюллетень. Да так он там один и остался.
— Значит, остальные четверо меня «прокатили»?
— Выходит дело, так. Но Сандро Киладзе не мог против голосовать. Такой уж он человек, всегда «за» голосует. Ношреван Харбедиа твой закадычный друг и брат, вы с ним вместе начинали и вот уже сколько лет рядом шагаете. Нестор Катамадзе, сам помнишь, ни одного вопроса тебе не задал, только и повторял: что же мы человека мучаем, он же всех нас, вместе взятых, стоит. Нет, прямо и наверняка никого не обвиню. Не хочу на людей напраслину возводить… Как ты с Амираном Таргамадзе?
— Не знаю… Вроде хорошо.
— Да я своим коротким умом его одного и подозреваю слегка.
— Сказал он что-нибудь против меня?
— Нет, сказать-то не посмел. Но любит меня куснуть. Кляузный немножко человек. Хочет в председатели вылезти и, что бы я ни сказал, обязательно против выступит. Я думаю, может, он заметил, что я всей душой к тебе расположен, вот и решил назло мне «против» проголосовать?.. Так я думаю, себе своим коротким умишком.
— А я-то тут при чем?
— Разве людей поймешь? — пожал плечами Миха Сопромадзе. — Не так-то это просто…
Лаврентий извинился за несвоевременный визит и спустился по лестнице. Последних слов хозяина: «Не принимай это дело близко к сердцу» — он даже не слышал.
Амиран Таргамадзе жил тут же, неподалеку, в начале улицы Конституции.
Единственная дочь Амирана вышла замуж. С женой он давно развелся и жил один. Не найдя звонка, Лаврентий долго стучался в дверь, долго звал: «Хозяин!» — но никто не отзывался. Наконец горбатая соседка Амирана распахнула окно и посоветовала подняться наверх: «Ему вас не услышать. Он телевизор смотрит на веранде».
— У него собаки нету? — спросил Лаврентий и, получив отрицательный ответ, поднялся по лестнице.
— Разве они люди, а? Положи руку на сердце и скажи: разве это люди? — такими словами встретил Амиран поднимающегося по лестнице Лаврентия.
— Про это я и пришел узнать. — Лаврентий заглянул в глаза старому приятелю, ему очень хотелось разглядеть, мог ли Амиран голосовать против него.
— Как они тебе завтра в лицо посмотрят? Как они жить-то будут после этого?
— Не то мне обидно, Амиран, что «прокатили» меня на голосовании, а то, что так бесчестно саданули под ребро. Встань и скажи прямо: не заслуживаешь ты этого звания. Кто запретит человеку свое мнение высказать? Детьми клянусь, я бы не обиделся. Я бы решил: значит, так он считает. И это его право. Но коварно, исподтишка садануть из-за спины? Разве это не гадость?
Писатель затрагивает злободневные проблемы нашей современности. Написанные с мягким юмором остросюжетные новеллы знакомят нас с повседневными заботами, делами, порой запутанными взаимоотношениями людей. Но перо автора становится сатирически беспощадным, когда он ополчается против тех негативных явлений сегодняшней жизни, которые мешают прогрессу нашего общества.
Мосэ Ортовидзе довольно долго находился в заключении. Мосэ Ортовидзе был осужден за мошенничество.«Аферист», «плут», «жулик» - такими вот словами характеризовали обычно Мосэ. Но однажды Мосэ ловко провели...
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.