Избранное - [36]
Одним словом, сдвинули мы там столики… до самой полуночи.
На обратном пути в самолете снова оказались мы рядом.
— Ну как, — спрашиваю, — Хитиа, Париж? А?
Сперва совсем отмахнулся, потом про совсем другое потолковал, потом только бросил с этакою небрежностью:
— Да, вообще… недотеп хватает… Куафер этот, или как его там… девять партий продул, три вничью с грехом пополам… ну, две вроде подыгрывал я ему… Вот, пожалуйста, парижанин! — закончил Хитиа под мой оглушительный хохот, удивляясь, чего, мол, смешного и неужто же лучше прошвыриваться по Монмартру, чем резаться с куафером?
Ну, не рожден человек путешествовать, зато жить рожден! Вот и не помни его после этого…
Соскучусь по Хитии, заверну в тир, похохочем-поулыбаемся и к автобусу:
— Ты, того… Не пропадай, ладно?! Приходи!..
Перевод М. Бирюковой.
ИМЕДО
Вроде бы и нет в Балахвани ничего легче, чем найти работу, однако Имедо Парцвания желал быть лишь бракировщиком и лишь на чулочно-коттонной фабрике. На означенном же предприятии все больше требовались вязальщицы, слесаря и даже ночные стражи, и места бракировщиком, как назло, все до одного были заняты.
— Вот невезение! — восклицал Имедо Парцвания. — Учись в прядильно-трикотажном целых четыре года, окончи его с отличием, и на тебе! Ну, да я если в слесаря или вязальщицы захочу, и там все места провалятся. Невезучий! Так-таки и ничего в жизни мне не причитается?! Ладно уж, подожду! А жить на что? На пенсию матери?
Чаша терпения у человека обыкновенно переполняется, когда до исполнения мечты остаются считанные минуты. Герой наш, однако, оказался упорнее, чем предполагали на чулочно-коттонной. Имедо Парцвания дождался! Приказ о его назначении младшим бракировщиком фабрики вышел, и он со всею торжественностью готовился к первому выходу на работу. Ровный пробор раздвинул на две половины упрямые кудри и засиял над темновато-зеленым костюмом, искусно скрывающим в переливах блеклые и свежие следы утюга, и ядовито-синими очками производства исправительно-трудовой колонии № 4, дополняющимися белейшей нейлоновой сорочкой под красным нейлоновым же галстуком и туфлями на высоких каблуках и толстенных подошвах объединения «Балахванис-Иберия».
Полупустой портфель, прихваченный для солидности, сообщал шагу Имедо энергию, бодрость и силу.
Единственным требованием, выдвинутым завкадрами и завцехом при оформлении, было своевременная явка. Вовремя появиться, нашлепать печати — и, как говорится, вольному воля…
Вовремя! Да я ж переночую в цехе, если потребуется, убеждал себя молодой бракировщик. Главное — позади, голубая мечта исполнилась, теперь-то он уж знает, как себя показать… Не опоздать — и вся недолга! Да это же легче легкого!
До остановки оставалось всего ничего, когда возле пекарни он заметил стайку мальчишек и — иначе бы ни за что не остановился! — щенка. Он замедлил шаг у канавки, куда ребятишки, дурачась, бросали щенка, а он, скользя по цементным стенкам, с неимоверным трудом выбирался, отряхался и вновь попадал в руки к мучителям.
Сердце Имедо Парцвания сжалось. Он подхватил щенка и цыкнул на ребятишек:
— Вы что это вздумали, а? Ну-ка…
— Да он, дядя, ничей! — нашелся один из мальчишек, самый высокий.
— Ничей! Марш-ка в школу, пока не оттаскал вас за уши!
Мальчишки кубарем скатились под горку и испарились в переулке, меж тем как Имедо извлек из портфеля целлофановый мешочек, посадил в него щенка и прижал к пиджаку.
«Чей бы он мог быть? — размышлял Имедо. — Отстал, видно, от хозяина… Но от кого? Эх ты, горе мое, ну чего скулишь? Я же твой избавитель. Утопили бы тебя, как пить дать! Ну, куда ж мне тебя нести? Есть небось хочешь? Ишь, зевает! Ну, так ко мне давай-ка махнем. Найдется хозяин — ладно! Нет — живи у меня сколько хочешь…»
— Чей это, Имедо? — поинтересовалась с балкона мать, когда он показался в воротах со спящим и потяжелевшим, источающим тепло щенком на руках.
— Прими-ка его у меня. Кабы не опоздать на работу! На балконе бы хорошо устроить. Красавец! Ну, скорее, скорей же!
— Нашел время возиться с щенком! — ворчала мать, провожая взглядом сына, пулей несущегося к площади Маркса.
Завцехом Силибистро Харадзе, тщедушный, косоглазый мужчина с не соответствующим фигуре зычным голосом, встретил его у входа:
— Ты гляди, еще не начал работать, а уже…
— Уважаемый Силибистро…
— Никаких уважаемых! Что я просил-то, помнишь? Все, говорил, прощу, только не опоздание!
— Говорили…
— Ну?
— Мальчишки щенка чуть не утопили в канаве.
— Какие мальчишки?
— На улице.
— «На улице»! — передразнил Силибистро.
— Не знаю чей! Отнес домой к матери. Если спросят, отдам! — повествовал Имедо, между тем как Силибистро сперва раскатисто расхохотался, потом взял себя в руки, окинул Имедо серьезным, укоризненным взглядом и расхохотался снова. Молодой бракировщик решил, что гроза миновала, взялся за ручку двери, но громогласный возглас завцехом пригвоздил его к месту:
— Первый и последний раз! Понял? И никаких щенков! Выдумал тоже! Знаешь небось — испытательный срок! Без всяких профкомов, месткомов уволю!
Гнев исторгала вся фигура завцехом — кривой лоб, выпяченная вперед физиономия, тощие плечи и седые редкие волосенки, — мышонок из мучного мешка, да и только!
Писатель затрагивает злободневные проблемы нашей современности. Написанные с мягким юмором остросюжетные новеллы знакомят нас с повседневными заботами, делами, порой запутанными взаимоотношениями людей. Но перо автора становится сатирически беспощадным, когда он ополчается против тех негативных явлений сегодняшней жизни, которые мешают прогрессу нашего общества.
Мосэ Ортовидзе довольно долго находился в заключении. Мосэ Ортовидзе был осужден за мошенничество.«Аферист», «плут», «жулик» - такими вот словами характеризовали обычно Мосэ. Но однажды Мосэ ловко провели...
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Что происходит с Лили, Журка не может взять в толк. «Мог бы додуматься собственным умом», — отвечает она на прямой вопрос. А ведь раньше ничего не скрывала, секретов меж ними не было, оба были прямы и честны. Как-то эта таинственность связана со смешными юбками и неудобными туфлями, которые Лили вдруг взялась носить, но как именно — Журке невдомёк.Главным героям Кристиана Гречо по тринадцать. Они чувствуют, что с детством вот-вот придётся распрощаться, но ещё не понимают, какой окажется новая, подростковая жизнь.
Ирина Ефимова – автор нескольких сборников стихов и прозы, публиковалась в периодических изданиях. В данной книге представлено «Избранное» – повесть-хроника, рассказы, поэмы и переводы с немецкого языка сонетов Р.-М.Рильке.
Сборник «Озеро стихий» включает в себя следующие рассказы: «Храбрый страус», «Закат», «Что волнует зебр?», «Озеро стихий» и «Ценности жизни». В этих рассказах описывается жизнь человека, его счастливые дни или же переживания. Помимо человеческого бытия в сборнике отображается животный мир и его загадки.Небольшие истории, похожие на притчи, – о людях, о зверях – повествуют о самых нужных и важных человеческих качествах. О доброте, храбрости и, конечно, дружбе и взаимной поддержке. Их герои радуются, грустят и дарят читателю светлую улыбку.