Избранное - [119]

Лозунг словацкой советской республики был лишь эпизодом в борьбе, однако эпизодом, типичным для атмосферы Словакии, особенно характерным для инстинктивного отхода народных масс от буржуазии.

Каждая революция должна иметь прежде всего конкретные, достижимые и ясные конечные цели. Уже V нелегальному съезду ЦК удалось сформулировать задачи, определявшие положение Словакии в будущем мире: Чехословакия должна стать единым государством двух равноправных народов — чехов и словаков. Этот принцип вытекает как из ленинской национальной политики, так и из словацкой действительности, из нового национального самосознания, которое сформировалось в поворотных моментах конца первой республики и в год второй мировой войны. Кто из собственного опыта знал Словакию того времени, Словакию действительно народную, а не республику бульварных политиканов, тот должен был понимать, что политика, не основанная на принципе самобытности словацкого народа, привела бы к катастрофическим последствиям.

Но именно здесь, в вопросе самобытности словацкого народа, резко столкнулись две концепции. Бенеш ничего не забыл и ничему не научился. Он игнорировал коренные перемены, происходящие в мире. Ему казалось, что буря отгремит, и все снова рассядутся по своим теплым местам; в этом заключался истинный смысл законной преемственности, которую он проповедовал. Для него и для буржуазного эмигрантского правительства важна была не просто законная преемственность с первой республикой, но и преемственность социально-экономическая и политическая. Все хорошо так, как было, и любой перемены он боялся, как черт ладана. Его постоянно пугала аналогия с 1918 годом. Все как-нибудь наладится, все образуется, и только полное и безраздельное господство буржуазии останется неприкосновенным. Что же касается положения словацкого народа, тут Бенеш был непреклонен, он не видел необходимости особого положения словаков, поскольку не признавал их самостоятельной нацией. По его представлениям, существовала единая чехословацкая нация, а сам Бенеш был ее пророком. По отношению к словакам Бенеш и лондонская эмиграция выступают в роли защитников от наказания: «Тем, что мы с самого начала сохранили здесь преемственность с единой домюнхенской республикой и, как чехословаки, бескомпромиссно удерживаем домюнхенский режим, мы защищаем Словакию и словаков от того, чтобы в конце войны их не считали побежденным народом».

С высокой судейской скамьи вещал президент, ставший соучастником предательства собственного народа, подписавший ему смертный приговор, а потом бросивший свой народ. Этот прислужник крупной буржуазии был обывателем до мозга костей.

Представления буржуазии, которую столь совершенно воплощал Бенеш и лондонское эмиграционное правительство, были безнадежно устаревшими, как и оно само. В крайних случаях допускалась лишь неизбежная реставрация фасада, но сущность, то есть правительство буржуазии, должна была оставаться прежней, и, насколько это возможно, в еще более строгом виде, чем во времена первой республики.

Они не предполагали возможности вооруженного антифашистского восстания. И, видя пример Югославии, понимали, что любое вооруженное выступление против фашизма несет в себе возможность революционных перемен. Республика, по их мнению, должна быть обновлена путем какого-либо переворота. Таким представлялось обновление Чехословакии группе Шробара в 1943 году: «После ощутимого поражения немецких армий на востоке и после приближающегося отступления начнутся восстания в государствах центральной Европы. Эти потрясения не пощадят и Словакию. Накопившийся гнев и ненависть будут искать выход. Дело дойдет до сведения личных счетов с виновными и, возможно, до убийств и мятежей. Для того, чтобы этот невероятный хаос не распространился по всей стране и не возникла угроза жизненной безопасности и имуществу, государственному и частному, будет необходимо сразу же после падения бывшей государственной власти создать в Словакии новый государственный аппарат».

И отклики из Лондона: «Мы считаем, что в первый же день переворота правительством должен быть назначен краевой президент и краевой главнокомандующий…»

Эти планы буржуазии необходимо как следует запомнить. Нужно хорошо представлять себе, как она хотела вновь захватить жертву без риска и погони, как вновь желала господствовать, жестоко и безгранично, как в колониях. Они действительно ничего не забыли и ничему не научились. В документах, связанных с Бенешом, лондонским эмиграционным правительством и, разумеется, с его информационными группами внутри страны, практически ничего не говорится о борьбе, о схватках, речь всегда идет только о власти. Парадесантная бригада? Хорошо. Только она должна быть начинена лондонскими офицерами и должна оккупировать Западную Украину. Во главе ее должен быть губернатор или управляющий, или, как его там официально называют, «личный уполномоченный» лондонского правительства, а рядом с ним — опытный военачальник оттуда же. И действительно, после того как Советская армия освободила Западную Украину, на место действия прибыл правительственный уполномоченный Немец и главнокомандующий генерал Хасал, а также лондонские офицеры службы информации. Не хватало только одного — народа, над которым они хотели господствовать. Переворот не был осуществлен.