Избранное - [115]

Вскоре от фаршированных ягнят и цыплят не осталось ничего, а от самого универзоо — только бедренные кости, которые были переданы министрам для обгладывания. Их Превосходительства, лоснясь от пота, благодушно отрыгивали. Дамы неизвестного предназначения и академики, по уибробскому обычаю, вытирали руки о хвосты. То же проделали и мы с Линой.

Испытывая глубокую благодарность за чудесный ужин, я счел необходимым сделать Их Превосходительствам комплимент и обратился к мистеру Гарри Хуфу. Я спросил у него, каждый ли день они вынуждены съедать по фаршированному универзоо и как у них в таком случае хватает сил, чтобы управлять громадной страной с трехмиллиардным населением. Мистер Хуф приложил ухо к верхнему кармашку своего фрака, откуда торчала головка мистера Рельдреселя, и ответил мне так:

— Хорошие принципы и хорошие помощники, мистер Драгойефф. Это все.

На мой вопрос, какие принципы считаются в Уибробии хорошими, Его Превосходительство, снова посоветовавшись с мистером Рельдреселем, объяснил, что хорошими являются те принципы, которые удлиняют их жизнь, а также продлевают время их правления. Принципы, добавил он, должны быть гибкими и достаточно растяжимыми, чтобы они случайно не лопнули. Зато компромиссы, служащие той же цели, должны быть железными.

— В каком смысле? — удивился я.

— В прямом, — вмешался мистер Черитебл Хорсхед и погладил свой двойной подбородок. — Когда дело доходит до компромисса, употребление дубинок, лазеров, танкеток и других железных предметов, увы, неизбежно. Разумеется, необходима и небесная помощь Уининима Однокопытного, — добавил он, обратив на этот раз к потолку оба своих глаза.

Мистер Ричард Фокс, дополняя коллег, поспешил добавить, что все-таки самым важным в деле управления являются хорошо подобранные помощники. На мой вопрос, как происходит этот подбор, мистер Фокс вместо ответа остановил взгляд на Главном министре.

— Мистер Эллиот! — крикнул он.

Мистер быстро вытер руки и поднялся.

— Мистер Эллиот, алле гоп! — щелкнул двумя пальцами Его Превосходительство.

Мистер Эллиот внезапно подскочил и, перевернувшись два раза в воздухе, снова стал на ноги. Это было великолепное двойное сальто-мортале. Все зааплодировали. Я сделал комплимент министру по поводу его удивительного искусства, и он скромно, но не без известной гордости ответил:

— О, это пустяки, мистер европеец, действительно пустяки. В сущности, это моя исходная и основная профессия.

— Сальто? — уточнил я.

— О, йес. До прошлого года я был звездой «Юнайтед циркус оф Уибробия»… Но потерял форму. Среди моих коллег есть и лучше меня, — с улыбкой сказал Главный министр.

— Разве и ваши коллеги были звездами? — спросил я.

Тут снова вмешался мистер Гарри Хуф. Он любезно сообщил, что по закону подбор всех наиболее значительных должностных лиц в государстве, за исключением самих Вице-губернаторов, происходит только из среды цирковых артистов и служителей. Как только какой-нибудь пост освобождается, комиссия из сановников, также бывших артистов и, следовательно, сведущих в данном вопросе уибробцев отправляется в цирки. Она внимательно и объективно изучает артистов на самой арене, не пренебрегая при этом ни конферансье, ни клоунами, ни авторами реприз и прочими, и таким образом выбирает нужное лицо. Разумеется, специальность отобранного должна соответствовать специфике государственного поста: например, на пост министра благоденствия и на должности экспертов по хозяйству самого высокого ранга предпочитают брать иллюзионистов; акробаты и канатоходцы назначаются обычно на министерские, дипломатические и другие политические посты; судьи, прокуроры и грейтполисмены подбираются из импресарио и униформистов; для руководителей духовной жизни нации больше всего подходят клоуны, укротители зверей и им подобные. Но больше всего ценятся мастера двойного сальто, поскольку они, как сказал мистер Гарри Хуф, упав, тут же оказываются на ногах. Такие уибробцы имеют свойство оставаться на службе при всех Вице-губернаторах и своей незаменимостью олицетворять непоколебимость и великие традиции уибробской демократии.

Будучи рабом своего любопытства, я спросил еще, учитываются ли при этом, кроме профессиональных качеств артистов, их нравственные качества. На это три Вице-губернатора, со свойственной им уибробской искренностью, единодушно заявили, что за все время своего пребывания на Летающем острове они ни разу не назначили на государственную должность ни одного достойного уибробца. Если иногда, несмотря на их бдительность, такое случалось, это можно было объяснить только ошибкой или предательством кого-нибудь из министров. Достойные уибробцы, сказали они, только мешали бы в делах управления.

— А ваши советники — тоже артисты? — поинтересовался я.

— О, нет. Они рождаются такими, какими вы их видите. Это представители древней расы, появившейся задолго до уибробчества. Они не растут, не уменьшаются и, если их не лишить жизни насильственно, не умирают. Огромное их преимущество перед уибробцами состоит в том, что мы всегда можем носить их в кармашках.

При этих словах мистеры Рельдресель, Флимнап и Болголам, улыбаясь, наклонили в знак подтверждения чалмы.