Избранное - [12]
12. Если случится что-нибудь важное, касающееся твоих друзей или целого города, все взоры обратятся на тебя. А если тебе где-нибудь придется говорить речь, то почти все будут слушать раскрыв рты, удивляясь силе твоих речей и считая счастливцем твоего отца, имеющего такого знаменитого сына. Говорят, что некоторые люди делаются бессмертными; я доставлю тебе также это бессмертие. Если ты даже уйдешь из этой жизни, то все же навсегда останешься среди образованных людей и будешь в общении с лучшими. Посмотри, например, на знаменитого Демосфена — чей он был сын и чем сделала я его. Посмотри и на Эсхина, сына танцовщицы: однако сам Филипп благодаря мне почитал его. Даже Сократ, воспитанный Скульптурой,15 как только понял, в чем заключается лучшее, сразу же покинул ваяние и перебежал ко мне. А ты ведь сам знаешь, что он у всех на устах.
13. А ты, пренебрегая этими великими и знаменитыми мужами, отвертя блестящие деяния, возвышенные речи, благородный облик, почести, славу, общую хвалу, почетные места в театре, влияние и власть, счастливую возможность обладать красноречием и умом, — ты: решаешься надеть какой-то грязный хитон и принять облик, достойный раба. Ты будешь держать в руках ломик, резец, молоток или долото, склоняясь над работой и живя низменно и в высшей степени смиренно; никогда ты не поднимешь головы, и никогда не придет тебе в голову мысль, достойная свободного мужа, и ты станешь заботиться только о том, чтобы работа была исполнена складно и имела красивым вид, а вовсе не о том, будет ли в тебе самом развита душевная гармония и стройность мыслей, точно ты ценишь себя меньше своих камней».
14. Она еще говорила, а я, не дожидаясь конца, встал, чтобы объявить о своем решении, и, оставив первую, безобразную женщину, имевшую вид работницы, радостный пошел к Образованности, тем более что я вспомнил палку и те удары, которые в немалом числе получил как раз вчера, когда начал учиться ремеслу. Скульптура, которую я оставил, сперва негодовала, потрясая кулаками и скрежеща зубами, а потом застыла и превратилась в камень, как это рассказывают про Ниобу.
Если вам и кажется, что с ней случилось нечто невероятное, не будьте недоверчивы: сны ведь — творцы чудес.
15. Образованность же, взглянув на меня, сказала: «Я теперь воздам тебе за справедливое решение нашего спора. Итак, взойди на эту колесницу, — она показала на колесницу, запряженную крылатыми конями, похожими на Пегаса, — и взгляни, чего бы ты лишился, если бы не последовал за мной». Только я взошел на колесницу, она погнала лошадей и стала править. Поднявшись ввысь, я стал озираться кругом, с востока на запад, рассматривая города, народы и племена, бросая на землю какие-то семена, подобно Триптолему. Теперь я уже не помню, что я, собственно, сеял, — знаю только, что люди, глядевшие снизу, хвалили и прославляли меня, когда я пролетал над ними.
16. Показав мне все это и явив меня самого людям, возносившим мне похвалы, она вернулась со мной обратно, причем на мне была уже не та одежда, в которой я отправился в путь, но, как мне показалось, какое-то роскошное одеяние. Разыскав моего отца, который стоял, ожидая меня, она указала ему на эту одежду и на мое новое обличие и напомнила, какое решение о моей будущности едва не вынесли родичи.
Вот что, мне помнится, я увидел, будучи еще подростком, — должно быть, из страха перед палкой.
17. Во время моего рассказа кто-то сказал: «О Геракл, что за сон длинный и пахнущий судебными делами!» А другой подхватил: «Да, сон, достойный зимней поры, когда ночи бывают длиннее всего, и, пожалуй, даже трехночный, как и сам Геракл. Что нашло на него рассказывать нам все это и вспоминать ночь в молодости и старые сны, которые давно уже одряхлели? К чему эти несвежие бредни? Не считает ли он нас за каких-то толкователей снов?» Нет, любезный. Ведь и Ксенофонт как-то рассказывал о своем сне,16 будто показалось ему, что в отцовском доме вспыхнул пожар и прочее (ты это знаешь); он затронул это не декламации ради, не потому, что ему просто захотелось поболтать, да еще во время войны и в отчаянном положении, когда враги окружили его войско со всех сторон, — но потому, что рассказ этот был в какой-то мере полезен.
18. И вот я теперь рассказал вам о своем сне с той целью, чтобы ваши сыновья обратились к лучшему и стремились к образованию. И кроме того, вот что для меня самое важное: если кто из них по своей бедности умышленно сворачивает на дурной путь и уклоняется в сторону худшего, губя свои природные способности, то он, я совершенно уверен, услышав этот рассказ и взяв с меня добрый пример, наберется новых сил, помня, что я, хотя был таким мелким и ничтожным человеком, возгорелся стремлением к самому прекрасному и, нисколько не испугавшись своей тогдашней бедности, захотел быть образованным, а также увидев, что я теперь вернулся к вам во всяком случае не менее знаменитым, чем любой из камнерезов.
