Избранное - [26]
И нашел целых пять.
— Каждому пальцу по одной, — сказала она и сжала стебли в кулаке, — придется поцеловать тебя пять раз. — И подарила ему пять поцелуев — в глаза, в уши и в губы, считая при этом:
— Один, два, три, четыре, пять.
— У вас в Кромержиже так же целуются?
— Не знаю, — ответил Ячменек и убежал искать еще. Пусть не думает, будто он покраснел от ее поцелуев! Это просто кровь приливает к голове оттого, что он склоняется к земле.
— Белка! — закричала королева. — Она подглядывала! — и, поднявшись на цыпочки, захлопала в ладоши, как пастушка на гусей. — Убежала! Ишь, любопытная! Не ходи больше искать! Хватит целоваться! — Бесси снова взяла Иржика под руку. Заметив, что они одного роста, сказала: — Фредерик ниже!
Иржик нахмурился.
— Не буду больше о нем говорить. Ты ревнуешь напрасно, Жорж.
— Почему вы не называете меня Ячменьком?
— Напрасно, Ячменек, он всего лишь король!
— Но вы любите его.
— Я никого не люблю, запомни это!
Он отпустил ее руку. Отбежал подальше и запел жалобным голосом:
— Это у вас на Гане так весной причитают?
Королева швырнула в Иржика фиалки.
— За что вы меня мучаете?
Она ответила серьезно:
— Весна — это такое мучение, Ячменек!
И повела его за руку по охотничьей тропке между скалами, усыпанной ржавой хвоей и поросшей кустами черники. Они остановились перед заброшенной каменоломней.
— Здесь белый камень, поэтому и гора называется Белой, — объяснил Иржик.
— Берега Англии тоже белые. Если бы я не рожала каждый год детей, поехала бы сейчас взглянуть на эти берега.
Он снова помрачнел.
— Опять ревнуешь? Но ты ведь любишь Хайни!
— Он родился, когда я еще не знал вас.
Королева засмеялась.
— Вы разговариваете со мной как с ребенком!
— С детьми о таких вещах не говорят. — Она помолчала, а потом показала: — Смотри, снег!
Солнце просвечивало сквозь редкие пихты. А под их ветвями распустились тысячи анемонов, словно разлились серебряные волны.
— Цветы усыпали землю на радость тебе, Ячменек!
— Зато вам невесело.
— Кому не дано счастья любить, тот не радуется даже цветам.
И все же она не могла оторвать взор от залившего весь лес белого половодья цветов. Белые звездочки отражались в ее зеленых глазах.
— Белые морские звезды на зеленой траве и белые звезды в ваших глазах, — сказал Ячменек. — Как это прекрасно!
— Что же прекрасно, звезды на траве или я?.. — переспросила она.
Он опустил голову.
— Ты мечтаешь обо мне, Ячменек?
Он промолчал в ответ.
— Думаешь, я — это новая жена Потифара?
Он упал на колени, обнял ее ноги и с поцелуями припал к накидке.
— Осторожнее, иначе не твое одеяние останется в моих руках, а моя накидка в твоих. Чего ты ждешь от меня, Ячмене к?
— Не знаю… не знаю… боже мой… я не знаю…
— Оставь бога в покое, встань и иди.
Она подняла его и прошла рядом несколько шагов.
— Как говорят у нас в Шотландии — мартовское солнце опаляет сердца. У вас тоже? — Она всмотрелась в сверкающую белизной глубину леса. — В Ричмонде сейчас садовники стригут газоны. В это время ко мне обычно приезжал из Лондона сэр Томас. До того, как уехал ловить попугаев на Ориноко.
— Вы любили этого человека?
— Повторяю тебе, никого и никогда я не любила!
Он замолчал.
— Ты весь дрожишь, — заметила она. — Это не от холода. Сердишься на меня? Я не желаю тебе зла.
— Не понимаю.
— И никогда не поймешь. К моей свадьбе были приготовлены две ночные сорочки с широкими по испанской моде рукавами, украшенные вышитыми анемонами. Такими же, как вот эти звезды в траве.
— Не рассказывайте мне о вашей свадьбе.
— Разве я говорю о свадьбе? Только о сорочках и анемонах. Сто двадцать локтей серебристого шелка заказано было во Флоренции на платья для подружек и драпировку свадебных покоев… Серебристо-белого, как анемоны, которые мы топчем. Двести шестьдесят один локоть бледно-зеленого штофа и четыреста пятьдесят локтей зеленого бархата пошло на обивку моей опочивальни.
— Для чего вы все это рассказываете?
— Подушки на свадебном ложе были из миланского бархата. Вышитые шелком и набитые гусиным пухом. Две простыни миланской работы отливали перламутром. Два испанских покрывала поджидали невесту. Не хмурься, Ячменек, я говорю не о свадьбе, а только о постели. Потому что хочу сказать тебе, как жена библейского Потифара: «Ложись со мной!» Ложись со мной на ложе из анемонов, под солнцем и без испанских покрывал. Понял наконец, почему я тебе про это рассказывала?
«Что с нею?..»
— Я тебе нравлюсь, Ячменек? — прошептала она и, упав навзничь в цветы, с улыбкой раскинула руки…
Когда же они возвращались по дороге, продолжающей один из лучей «Звезды», Иржик услышал, как весь лес поет, ликует, источает запахи и щебечет. Он видел белочек, мелькающих в кронах деревьев и на лужайках и беззаботно пасущихся на солнечных полянах косуль…
Она тоже весело болтала:
— Как ты давеча назвал имя святого вашего храма в Кромержиже?
— Святой Мориц.
Он робко взглянул в ее безмятежное лицо.
— Ты любишь меня? — смиренно спросил он и попытался ее поцеловать.
Она отклонила лицо.
— Я не могу любить. Разве ты это не понял?
И приказала идти в трех шагах сзади.
У ворот заповедного леса они сели на коней и двинулись по дороге к виноградникам.
В романе дана яркая характеристика буржуазного общества довоенной Чехословакии, показано, как неумолимо страна приближалась к позорному мюнхенскому предательству — логическому следствию антинародной политики правящей верхушки.Автор рассказывает о решимости чехословацких трудящихся, и прежде всего коммунистов, с оружием в руках отстоять независимость своей родины, подчеркивает готовность СССР прийти на помощь Чехословакии и неспособность буржуазного, капитулянтски настроенного правительства защитить суверенитет страны.Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Удивительные приключения рыцаря Палечка в Чехии, Германии и Италии от рождения в день битвы при Домажлицах до поступления на службу к славной памяти государю Иржику из Подебрад (XV век).
Книга знакомит с увлекательными произведениями из сокровищницы русской фантастической прозы XIX столетия.Таинственное, чудесное, романтическое начало присуще включенным в сборник повестям и рассказам А.Погорельского, О.Сомова, В.Одоевского, Н.Вагнера, А.Куприна и др. Высокий художественный уровень, занимательный сюжет, образный язык авторов привлекут внимание не только любителей фантастики, но и тех, кто интересуется историей отечественной литературы в самом широком плане.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уже XX веков имя Иуды Искариота олицетворяет ложь и предательство. Однако в религиозных кругах христиан-гностиков всё настойчивее звучит мнение, основанное на якобы найденных свитках: "Евангелие от Иуды", повествующее о том, что Иисус Христос сам послал лучшего и любимого ученика за солдатами, чтобы через страдание и смерть обрести бессмертие. Иуда, беспрекословно выполняя волю учителя, на века обрекал свое имя на людское проклятие.Так кто же он – Иуда Искариот: великий грешник или святой мученик?
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.