Избранное - [14]

IV

— Здесь должны подавать вкусное мороженое, — сказал Хорхе.

— Ты так думаешь? — спросила Клаудиа, с заговорщицким видом поглядывая на сына.

— Конечно. Лимонное, да еще с шоколадом.

— Ужасная смесь, но если тебе нравится…

Стулья в «Лондоне» были на редкость неудобные, словно созданные для одной цели — поддерживать тело в строго вертикальном положении. Клаудиа устала от сборов в дорогу, в последнюю минуту она обнаружила, что недостает кое-каких необходимых вещей, и Перено пришлось сбегать в магазин (к счастью, у него уже все было готово, он собрался, как на небольшой пикник), пока она запирала квартиру и писала письмо, одно из тех писем, которые пишутся в последнюю минуту, бездумных и лишенных всяких чувств… Зато теперь она отдохнет до изнеможения. Ей давно следовало бы отдохнуть. «Давно надо было устать, чтобы потом отдохнуть», — поправилась она, лениво играя словами. Перено скоро явится, в последний момент он вспомнил, что не запер какие-то бумаги в своей таинственной комнатке в Чакарите, где хранил книги по оккультным наукам и рукописи, которые никогда не будут напечатаны. Бедный Перено, вот кому действительно следовало отдохнуть. Просто счастье, что Клаудии разрешили (после телефонного звонка доктора Леона Левбаума некоему инженеру) взять Перено как дальнего родственника и почти контрабандой протащить его на пароход. Перено, как никто другой, заслужил этот лотерейный выигрыш, Перено — бессменный корректор у Крафта, вечный постоялец дешевых пансионов в западной части города, любитель ночных прогулок в порту и по улочкам Флореса. «Ему больше, чем мне, пойдет на пользу это несуразное путешествие, — думала Клаудиа, рассматривая свои ногти. — Бедный Перено».

От кофе ей стало лучше. Значит, она отправляется в путешествие с сыном, прихватив в придачу старого друга под видом дальнего родственника. Она ехала, потому что выиграла в лотерею, потому что Хорхе, а еще больше Перено полезен морской воздух. Снова и снова повторяла она про себя: «Значит, отправляемся…» Клаудиа рассеянно отхлебнула кофе, снова отдаваясь своим мыслям. Нелегко ей было пуститься в этот путь, решиться на такой шаг. Уехать на три месяца или на всю жизнь не слишком большая разница. Не все ли равно? У нее не было ни большого счастья, ни большого горя, а ведь только эти крайности помогают преодолеть резкие перемены. Муж оплатит содержание Хорхе в любом уголке земли, куда бы она ни уехала. В ее распоряжении рента, деньги на черный день, аккредитивы.

— Все, кто здесь, поедут вместе с нами? — спросил Хорхе, отрываясь от мороженого.

— Нет, конечно. Но если хочешь, давай отгадывать. Вот эта сеньора в розовом наверняка поедет.

— Ты так думаешь? Она очень некрасивая.

— Хорошо. Не станем ее брать. А теперь давай ты.

— Вон те сеньоры за дальним столиком, вместе с сеньоритой.

— Очень может быть. Кажется, они симпатичные. У тебя есть носовой платок?

— Да. Мам, а пароход большой?

— Думаю, да. Это, кажется, какой-то особый пароход.

— А его кто-нибудь видел?

— Возможно, и видел, но никто о нем ничего не знает.

— Значит, он некрасивый, — меланхолично заметил Хорхе. — Красивые корабли все знают. Перено! Перено! Мам, вон Перено.

— Перено, и вдруг пунктуален, — сказала Клаудиа. — Можно подумать, лотерея изменила все привычки.

— Перено пришел! А что ты мне принес, Перено?

— Новости с планеты, — ответил Перено; Хорхе с восхищением посмотрел на него.

V

Учащегося Фелипе Трехо очень интересовало то, что происходило за соседним столиком.

— Представляешь, — говорил Фелипе отцу, вытиравшему пот со всем изяществом, на какое только он был способен. — Часть этих кикимор поедет вместе с нами.

— Ты бы мог выражаться поприличней, Фелипе, — запричитала сеньора Трехо. — И когда только этот мальчишка научится хорошим манерам.

Беба Трехо внимательно изучала косметику у себя на лице с помощью зеркальца от Эйбара, которое при случае использовала как перископ.

— Ладно, а вот эти каракатицы, — снисходительно процедил Фелипе. — Представляешь? Эти наверняка с рынка.

— Не думаю, что все они поедут, — сказала сеньора Трехо. — Возможно, вот эта пара и вот эта сеньора, по всей видимости мать девушки.

— Фу, как они вульгарны, — сказала Беба.

— Фу, как они вульгарны, — передразнил сестру Фелипе.

— Не дури.

— Тоже мне, герцогиня Виндзорская. И такая же красавица, вылитая.

— Дети, прекратите, — сказала сеньора Трехо.

Фелипе наслаждался сознанием своего неожиданного превосходства, но пользовался им пока осторожно. В первую очередь стоило поставить на место сестрицу и отомстить ей за все, что он вытерпел от нее до сих пор.

— За другими столиками вполне приличные люди, — заметила сеньора Трехо.

— Очень прилично одетые люди, — ответил сеньор Трехо.

«Они мои приглашенные, — ликующе подумал Фелипе и чуть не закричал от радости. — Предок, старуха и эта дура. Теперь буду делать все, что захочу». Он обернулся к сидевшим за соседним столиком и подождал, чтобы кто-нибудь из них обратил на него внимание.

— Вы случайно не отправляетесь в путешествие? — спросил он у брюнета в полосатой рубашке.

— Я нет, молодой человек, — ответил брюнет. — А вот этот юноша с мамой и эта сеньорита со своей мамой едут.