Избранное - [73]

Филадельфия — тоже индустриальный, фабричный город. И здесь дым и грязь. Более состоятельные граждане проводят лето в Atlantic City — городке на побережье Атлантического океана. Сейчас я жалею, что не съездил в этот городок. Там я мог бы получить представление о том, как выглядит финансовая аристократия и какой ведет образ жизни. Но тогда мы были так утомлены, так перегружены впечатлениями, что нас не интересовал не только Atlantic City, — с удивительным равнодушием смотрели мы на все, что должно бы было поражать европейца, впервые попавшего в Новый Свет. Входишь в ресторан, повсюду сверкает электричество, плафон усеян разноцветными переливающимися звездами, то здесь, то там вспыхивают и гаснут волшебные огни… Или стоишь у буфетной стойки, а под рукой среди букетов цветов загораются электрические светлячки, над головой машут десятками крыльев вентиляторы, создавая приятную прохладу, и весь этот феерический блеск отражается в зеркальных стенах, создавая впечатление безграничной фантастической сферы — мы же смотрим на все это почти равнодушно, словно иначе и быть не может. Мы ведь видели дворец электричества на Чикагской выставке, неужели же мы станем удивляться какой-то красиво и оригинально освещенной пивной! Или, скажем, идем по китайской улице, где полно прачечных заведений — в Америке работу прачек обычно выполняют китайцы, и, когда скажешь «китаец», считают, что ты говоришь о рабочем прачечной. Сотни китайцев снуют по этой улице; в открытые двери видно, как китайцы, с косицами на бритых головах, засучив рукава, стирают рубашки в пенящихся корытах… А мы смотрим на них как на что-то совсем обычное — ведь мы видели на Midway Plaisance столько разных племен, что китайцы теперь для нас не в диковинку. Мы устали, нас ничего не интересует. В Европу! Скорее в Европу, в Старый Свет!

Чуть было не забыл вам сказать, что мы посетили Монетный двор Филадельфии. Здесь мы видели, как из тонких золотых пластинок вырезают золотые кружочки, затем целыми столбиками запускают в штамповальную машину и оттуда падают по одной готовые блестящие золотые монеты. Кружочки из золотых пластинок нарезали рабочие-мужчины, а штамповали их женщины. Гид подвел нас к дверям подвала, забранным железными прутьями, и порекомендовал заглянуть внутрь. Я заглянул: в огромном подвале было темно и ничего нельзя было разглядеть, кроме сотни возов дров, наколотых и сложенных в поленницы. Что же в этом интересного? Дрова! Гид попросил нас хорошенько приглядеться и обратить внимание на цвет дров. Мы немного отошли от двери, чтобы в подвал мог проникнуть свет… Боже! Поленья-то серебряные! Действительно, в этом подвале хранятся поленья на пятьдесят или шестьдесят миллионов долларов. Вот так — не нужны людям деньги и держат себе серебро в поленьях, не чеканят из него монеты! Боже, какой  п а т р и о т и з м  вызвали бы у нас эти поленья!..

Мы добрались до Нью-Йорка совершенно обессиленные. Шутка ли, за пятнадцать — шестнадцать дней проехать около четырех тысяч километров по железной дороге и чуть ли не пятьсот проделать пешком, без передыху, напрягая мускулы и нервы. И так как через три дня нам еще предстояло начать восьмидневную борьбу с Атлантическим океаном, мы с трудом решились на поездку в Бостон. Этот город не входил в нашу программу, но мы так привыкли к разнообразию и движению, что оставаться в Нью-Йорке целых три дня казалось немыслимым. Нужно было посмотреть и американские Афины. Я должен был увидеть город, где герой Беллами{77} — Юлиан Вест — проснется в XXI веке. А что, если и я тогда проснусь? По крайней мере, буду знать, как выглядел этот город в конце XIX века.

На пристани оказалось, что в Бостон разными курсами уходят несколько пароходов. Здесь та же конкуренция и та же реклама, что и на железных дорогах. Пароходы один другого больше и комфортабельнее. Не знаешь, который предпочесть. Чтобы привлечь пассажиров, на борту каждого гремит музыка. Мы выбрали рейс через Providence. Помню, я попросил кассира «по-английски» три билета до Бостона через Провиденс. Он дал мне три билета и взял дешевле, чем было проставлено в расписании. Мы заплатили. Посмотрел я потом на билеты, а там вместо Бостона New-York — Providence — Worcester. Я вернулся к кассе за разъяснением. Оказалось, что кассир из моего «английского» понял, что мы хотим добраться до Уорчестера. Ошибка была исправлена, но на этом примере можно понять, какая разница между написанием английских слов и их американским произношением. Ну, допустим, понять Силиврия вместо Силистрия еще можно, но чтоб тебе сказали Бостон, а ты понял Уорчестер!.. Какого вы мнения об английском языке? Казалось бы, простое слово «Boston»! А что, если бы я попросил билет до Worcester? Кассир наверняка понял бы Сан-Франциско или Цинциннати! Прав был мой друг, утверждавший, что англичане пишут «гуттаперча», а читают «каучук». «Да ведь и у нас, заметил на это другой мой приятель, пишут «Счетная палата», а произносят «Дембел-хане», пишут «на благо отечества», а каждый под этим понимает, что бог на душу положит…». (Прошу простить меня, уважаемый читатель!)