Избранное - [7]

В 1963 году Бела Иллеш тяжело заболел. Медленно возвращалась способность работать. И вот тогда семидесятилетний писатель нашел, а вернее, возродил забытый жанр литературы, который как никакой иной соответствовал его индивидуальным склонностям и манере рассказчика. Это был жанр короткого рассказа-анекдота, всегда приправленного шуткой, авторской доброй иронией. Действующими лицами такого повествования неизменно оказывались, во-первых, сам автор и, во-вторых, кто-либо из знаменитых его современников, о ком Бела Иллеш, как свидетель, рассказывал характерные забавные и поучительные истории. По существу это — мемуары, рассказанные бывалым и остроумным собеседником в непритязательной и доверительно шутливой форме. Бела Иллеш вспоминал и как бы заново осмысливал свою жизнь, проходя живописной галереей своих знаменитых современников — от венгра Э. Ади до датчанина М.-А. Нексе.

Далеко не все в этих рассказах строго соответствует фактам. Увлекаясь, Иллеш давал разгуляться своей фантазии и часто присочинял к достоверным сюжетам выдуманные. Однако, главное в его рассказах — достоверно: дух эпохи, ее атмосфера.

Некоторые критики в Венгрии, да и у нас, оценивая этот необычный жанр, пытаются найти его корни и указывают в этой связи на рассказы классика венгерской литературы Кальмана Миксата, жившего в прошлом веке. Манера рассказчика Белы Иллеша действительно восходит к миксатовской традиции неторопливого, сочного и остроиронического описания. Однако Бела Иллеш ведет свои рассказы в ритме нашего бурного века, он лаконичен, деловит и чурается всякой витиеватости стиля. Его воспоминания обогащают читателя опытом жизни, а не просто развлекают.

Но об этом пусть поведают читателю сами «короткие истории», большинство из которых впервые публикуется на русском языке. В заключение хочется подчеркнуть, что книга «Избранного» Белы Иллеша есть отражение жизни писателя-революционера, избравшего путь борьбы за идеалы коммунизма и идущего этим путем с чистой совестью и с поднятой головой.

Когда настоящая книга была уже набрана, пришла скорбная весть о смерти ее автора.

Б. Иллеш знал, что в Москве готовится издание его произведений и очень этому радовался, ведь большую часть своей жизни он прожил в Москве.

…Весь Будапешт провожал Белу Иллеша в последний путь. Его похоронили в Пантеоне революционных борцов.

Ал. Гершкович

Карпатская рапсодия

Роман

Перевод с венгерского М. Зельдович и Э. Шика

Часть первая Молодое вино

Гарибальди и кайзер Вильгельм

На стене нашей комнаты висели две цветные репродукции. На одной из них был изображен борец за свободу Италии Гарибальди, в его знаменитой красной рубашке. На другой — молодцеватый германский кайзер Вильгельм II, с острыми, дерзко торчащими к небу усами. Оба портрета попали к нам не случайно. Каждый из них — как Гарибальди, так и кайзер Вильгельм — мог похвастаться подвигом, покорившим сердце моего отца. Отец очень любил рассказывать, и по вечерам, уставший от работы, он мирно покуривал трубку и сотни раз излагал нам подробную историю героического подвига Гарибальди и замечательного поступка кайзера Вильгельма. Мы, дети, знали уже обе истории наизусть, но тем не менее всегда радовались, когда отец приступал к рассказу.

— Почему я так привязан к Гарибальди, к этому великому герою итальянского и венгерского народа? Ну что же, если очень хотите знать, могу рассказать и вам. Секрета тут никакого нет.

По словам отца, дело было в том, что Гарибальди любил венгров куда больше, чем итальянцев, и страшно жалел, что родился итальянцем, а не венгром. Хотя для Гарибальди вообще ничего невозможного не существовало, но этот свой врожденный недостаток даже он никак устранить не мог.

«Выгнав из прекрасной Италии, — здесь я привожу слова отца, — немецкую собаку, этот неустрашимый краснорубашечный герой наметал превосходный план, который, будь он осуществлен, принес бы вечную славу ему и вечное счастье нашему многострадальному венгерскому народу. Бессонными ночами Гарибальди всесторонне взвешивал и исправлял свой план, а затем, когда считал его уже безукоризненным, написал письмо великому венгерскому борцу за свободу — Лайошу Кошуту [5], который в это время вел в Лондоне горькую жизнь изгнанника. В письме Гарибальди просил Кошута приехать к нему в гости в Рим или же, если у него нет желания или времени, разрешить ему, Гарибальди, посетить пламенного венгра в туманной столице Британии. Письмо было отправлено, а через несколько недель туда поехал и сам героический итальянец».

План очень понравился Кошуту. Он заключался в том, что Гарибальди во главе тысячи итальянских краснорубашечников и тысячи одетых в расшитую форму венгерских гусар высадится бурной ночью в одном из портов Адриатического моря и выгонит австрийцев из Венгрии, как выгнал их уже из Италии. План этот, — отец мой знал из достоверного источника, — вызвал слезы у пламенного венгра, но, к сожалению, так и остался планом. Герои разошлись во мнениях по поводу того, что будет после победы. Гарибальди хотел, чтобы Кошут стал венгерским королем. Но Кошут никак на это не соглашался. Нет, королем он быть не хотел.