Избранное - [2]

Словакия была давнишней мечтой его детства. Он познакомился с ней заочно, когда однажды на рождество отец подарил ему книгу чешского этнографа-словакофила К. Калала «В прекрасной Словакии». Картины первозданной природы, трогательные рассказы о добрых, простодушных братьях-словаках, по вине венгерских властей живущих в нищете и невежестве, глубоко запали в отзывчивую душу мальчика. Эта романтическая привязанность еще более окрепла у молодого чешского учителя после летнего путешествия, которое он совершил по Словакии во время отпуска, пройдя пешком из Южной Моравии до Высоких Татр.

Осенью 1921 г. Илемницкого призвали в армию. По счастливой случайности, а может быть, принимая во внимание просьбу новобранца, отбывать воинскую повинность его направляют в Словакию. Здесь в январе 1922 г. он вступает в ряды коммунистической партии. Находясь в Банской Быстрице, Илемницкий все свободное от солдатских обязанностей время проводит в местном исполкоме КПЧ, знакомится там с К. Готвальдом, который в эти годы налаживает распространение словацкой коммунистической печати, начинает публиковать в коммунистических изданиях короткие заметки, статьи, причем пишет их уже на словацком языке. Особый интерес представляет автобиографический очерк «Почему я стал коммунистом», опубликованный в январе 1923 г. Свою взволнованную исповедь, обращенную к молодым пролетариям, Илемницкий заканчивал примечательными словами:

«Сердцем своим я всегда был с вами, товарищи мои, я доподлинно знаю вашу доброту, стремление к правде и волю к действию… Если кто-нибудь спросит, как я стал коммунистом, отвечу: меня сердце к этому привело».

После демобилизации в 1923 г. Илемницкий остался работать в Словакии, согласившись отправиться в один из беднейших ее уголков — на северо-запад, к польской границе, в Кисуце. Он учительствовал на хуторе «У Дея», километрах в десяти от районного центра Чадца, в одноклассной начальной школе, все нехитрое оборудование которой состояло из большой керосиновой лампы, карты Чехословацкой республики да изображения бородатой козы на покрытой плесенью сырой стене. Тощая каменистая земля, узкие плоские пашни, разбросанные по склонам Бескид, заранее не сулящие ничего, кроме чахлого овса да мелкой картошки, — край голода, нищеты, алкоголизма, хронической эмиграции. «Кисуце медленно, но верно вымирают», — писал Илемницкий в газете словацких коммунистов «Глас люду» в 1924 г.

Трагическая кисуцкая действительность красноречивее любых теоретических выкладок убеждала в несправедливости общественных устоев, на которых покоилось здание буржуазной демократии в Чехословацкой республике. Горестным изумлением и возмущением проникнуты статьи, заметки, направляемые Илемницким в периодические издания КПЧ: «Глас люду», «Правда худобы», «Руде право», «Спартак».

Постоянное сотрудничество в коммунистической печати способствовало раскрытию и возмужанию его писательского дарования. Правда, на первых порах две линии — журналистика и художественная проза — почти не пересекаются в его творчестве. В большинстве рассказов 1924—1925 гг. трудно обнаружить что-либо из того, чем действительно жил начинающий учитель в глухом уголке Словакии. Молодому писателю пока представляется, вероятно, слишком узкой сфера его непосредственных впечатлений, не дающая реальной возможности выразить пылкую веру в торжество революции, воспеть реальное революционное действие. Этим, по-видимому, объясняется его обращение к неким универсальным и даже библейским сюжетам: если тема эксплуатации, то в мировом масштабе («О святом Микулаше»), если жизнь простого человека, то в символическом сравнении с судьбой Иисуса Христа («Жизнь Иисуса Христа»)…

Состояние поискового брожения было характерно тогда не для одного Илемницкого. Оно типично для формирующейся пролетарской литературы Словакии, представленной группой молодых писателей-коммунистов, объединившихся вокруг марксистского общественно-литературного журнала «Дав» (1924—1937), — Я. Поничана, Л. Новомеского, В. Клементиса, Д. Окали и др. С 1924 г. Илемницкий становится членом этого содружества, особенно тесно сближаясь с Эдуардом Урксом (1903—1942), молодым критиком-марксистом, впоследствии видным деятелем КПЧ. Как и все «дависты», Илемницкий в это время искренне убежден, что литературу пролетариата следует ковать целиком из нового металла. В духе времени он отдает дань и «рубленой» фразе, и графическому орнаменту, создает цикл «кинематографических» новелл на социально-детективные сюжеты («Жизнь после смерти», «Убийство в аэроплане А-71» и др.). Илемницкий будто испытывает возможности различных экспериментальных приемов, исподволь нащупывая собственный, индивидуальный стиль. Одной из наиболее перспективных тенденций, постепенно намечающихся в его творчестве, становится жанровое сближение очерка и рассказа. Отталкиваясь от реального факта, писатель стремится к созданию обобщенной поэтической картины жизни. Написанные в свободной лирической манере, подобные произведения и послужили непосредственным прологом к роману «Победоносное падение».

Эта первая большая книга Илемницкого была написана стремительно, всего за несколько месяцев (январь — март 1926 г.). Она словно непроизвольно выплеснулась наружу, как только писатель отказался от изобретения экзотических сюжетов и отдался естественной волне давно подстерегавшего вдохновения.