Избранное: Христианская философия - [13]
Именно против данного конкретного учения выступает Декарт, уточняя, что все сущности, все вечные истины, как реальные, так и возможные, в равной мере сотворены свободной волей Бога. Sunt tantum verae aut possibiles quia Deus illas veras aut possibiles cognoscit[23*][91]. Намеренно используя схоластический язык, он блокирует все выходы, не оставляя места для каких-либо дистинкций.
Эта исключительная позиция по вопросу, в котором — не считая некоторых деталей — были согласны все ученые теологи, ставит Декарта перед многочисленными трудностями. Самой значительной, пожалуй, является несовместимость между признаваемой необходимостью вечных истин и фактом их свободного творения Богом. Определение треугольника или вытекающие из этого определения истины являются необходимыми лишь постольку, поскольку они необходимым образом вытекают из самой природы используемых терминов и внутренней необходимой связи сущностей. В самом деле, вечные истины истинны не потому, что Бог познает их как истинные; скорее, Бог познает их как истинные, потому что они таковы. Если бы дело обстояло иначе, было бы невозможно объяснить, почему Бог знает истинность этих предложений как необходимую; ведь тогда их истинность зависела бы от самого Бога и существовала бы только посредством Его воли. Происходя из свободной воли, эти истины были бы случайными, утеряли бы свой характер необходимости, поэтому нужно, чтобы Бог познавал их как необходимые[92]. Тогда приходится пойти еще дальше. Божественный разум, который познает, но не творит эти суждения, выступает по отношению к ним как чистая способность познания, но не как способность действования. Ибо разум в своей чисто спекулятивной функции предполагает истинность своего объекта, но не творит ее. Следовательно, вечные истины, рассматривать ли их как возможные или как актуально реализованные, вечно истинны не только потому, что существуют в божественном разуме, но также сами по себе и в абстракции от этого разума[93]. При этом надо заметить, что последнее утверждение Суареса не противоречит предыдущим его утверждениям; он не говорит, что эти истины истинны extra intellectum divinum[26*] и что, даже если бы Бог не существовал, эти истины все равно были бы истинными. Согласившись, что вечные истины поддерживают свое существование от века не иначе, как в божественном разуме, надо признать, что не пребывание в божественном разуме является основой их истинности. Их esse verae предшествует и является в них основой esse cognitae[27*]; и они истинны не потому, что Бог их познает, но Бог познает их, потому что они сами по себе истинны. Следовательно, необходимость их истинности навязывает их божественному познанию и логически предшествует этому познанию.
Именно против этого последнего утверждения собирается выступить Декарт в письмах 1630 г., причем он формулирует и критикуемое утверждение в тех самых терминах, которые употребляет Суарес: «Что касается вечных истин, я снова повторяю, sunt tamtum verae… quia Deus illas veras… cognoscit, non autem contra veras a Deo cognosci quasi independenter ab illo sint verae[28*]. И если бы люди хорошо понимали смысл своих слов, они никогда не сказали бы, не впав в богохульство, что истина какой-то вещи предшествует ее познанию Богом»[94]. Что касается вывода, на который опирается данное утверждение, то Декарт отвергает его в очень точных терминах. Суарес говорил: если бы вечные истины не представлялись Богу как необходимые, они зависели бы от Его воли и, значит, были бы случайными. Следовательно, нужно, чтобы они получали необходимость только от самих себя. Декарт отвечает на это, что в подобном рассуждении незаконно заключают от необходимости вечных истин с точки зрения человека к их необходимости с точки зрения Бога. Вечные истины необходимы в том смысле, что сами собой навязываются нашему разуму, но отсюда никак не следует, что свою необходимость они получают только от самих себя. Они могут быть необходимыми по отношению к нам и случайными по отношению к Богу, который свободно сотворил их, но таким образом, что они для нас выступают как необходимые. Эта необходимость достаточно проявляется в том, что мы не можем представить в своем уме некоторые противоречия, не сочтя в то же время их совершенно невозможными; но отсюда не следует, что они таковы же и для Бога: «…то, что Бог пожелал сделать некоторые истины необходимыми, еще не значит, будто он пожелал их с необходимостью: ведь это совсем разные вещи — желать необходимости каких-то вещей или быть вынужденным их желать»
