Избранное - [63]
В настоящее время служу в кадрах Советской Армии. Я тоже мог бы кое-что рассказать о Киме».
Следовал адрес… Уколов Георгий Иванович… Да, это имя стояло пятым в списке № 1 членов центра. Против его фамилии действительно значилась кличка «Левый». Под этим именем он и действовал в тылу и подписал, наверное, с полсотни радиограмм в штаб. Кто еще мог знать об этом? Очевидно, ошибки нет, это он.
А несколькими днями раньше меня вызвала междугородная. Звонила Москва. Женский голос переспросил мою фамилию, имя, отчество… Потом:
— Здравствуйте… С вами говорит Давидюк…
— Клара?!
— Я мать ее… Меня зовут Екатерина Уваровна. Кларочка моя погибла в сорок четвертом…
— Да, да, я знаю. Но я подумал — а вдруг?..
— Это я тоже так думала и ждала много лет, хотя была уверена в ее гибели… И Трофим Степанович, отец Клары, тоже надеялся…
— Он жив?
— Он умер в шестидесятом году.
Пауза. Потом:
— Осенью сорок второго года Кларочка сообщила, что отправляется на задание. Куда, надолго ли — ничего не сказала. И все… Больше я ее не видела…
Екатерина Уваровна замолчала.
— В Москве живет человек, который был вместе с Кларой в тылу врага, — сказал я.
— Он жив?! Как мне его увидеть?
— Думаю, что он охотно придет к вам, — отвечал я.
В письме Уколова был указан его телефон. Я созвонился с ним, мы договорились встретиться на Суворовском бульваре и побывать на Ново-Басманной у Екатерины Уваровны. В личном деле майора Гнедаша имелись фотографии всех членов центра, руководителей группы, радистов, в том числе и Уколова. Но Уколову тогда было всего восемнадцать лет, он был ровесник Клары. Очевидно, он сильно изменился, и мне трудно будет его узнать, тем более по фотографии.
И вот я в назначенном месте. Ярко светило солнце. Мимо двигался поток людей. Я волновался, думал, сейчас должен появиться человек из легенды, который был там, с Кларой, с Гнедашем… В конце концов, один он мог судить, верно ли я описал то, о чем говорили сводки радиограмм. Ведь он живой свидетель, пока единственный… Я вглядывался в каждого проходившего военного. За четверть века люди меняются, особенно внешне.
— Здравствуйте! — вдруг раздался голос позади меня. Я обернулся. Передо мной стоял высокий мужчина в гражданском, на вид лет пятидесяти.
— Георгий Иванович?
— Я…
— Здравствуйте!.. Вот ведь как интересно вышло: я, зная вас по фото, не нашел вас, а вы, никогда не видя меня, сразу нашли.
— Разные профессии.
— Простите, а сейчас вы?..
— Нет!.. Я имею в виду войну, прошлое, — улыбнулся он. — Я же был разведчиком. Как-никак нас учили не только работать на рации.
Помолчали. В первую минуту я даже не знал, о чем мне спросить его. Когда я читал дело Гнедаша, у меня возникла масса вопросов. Но это там, в той тихой комнате. А сейчас мне казалось не очень уместным расспрашивать о подробностях.
— А я читаю газету, вижу: Левый, Ким, Междуречье. Думаю, как далеко это все… Впрочем, там есть небольшие неточности.
— Какие?
— Так вдруг и не скажешь. Вас допустили к личному делу Кима?
— Да…
— Так я и думал. Иначе — откуда?.. Я ведь и сам многое забыл. Почти все…
— Неужели все?
— Солдат помнит лишь то, что ему приказывают.
Мы сидели на скамейке. Настроение моего собеседника постепенно менялось. Он как бы уходил в даль прошлых лет. И становился печальнее, задумчивее, видно было, что он взволнован.
— Вы работали с Гнедашем полтора года. Какой он был человек?
— Разведчик, — ответил Уколов.
— Я понимаю, как много вы вкладываете в это слово, но все же?
— Ну, если сказать — большой человек, будет в самый раз. Заботился о нас всех, берег.
— Смелый?
Пауза.
— Смелый, — вздохнув, повторил он, думая, очевидно, совсем о другом. — Да, конечно. Смелый, самоотверженный… Что еще? Но, понимаете, все эти качества в нем были спаяны. Он и говорить умел на народе, зажигал. Иной раз слушаешь, уж знаешь, к чему ведет, — все равно интересно. Он брал цель… Крупно. И привлекал помощников. Курков знал подрывное дело. Ким его использовал по этой части. Тиссовского — как конспиратора. Все у него было продумано и рассчитано. А партизаны? Там тоже командиры были задиристые… Вы же учтите, мы работали на территории, занятой немцами. В армии просто: действуй по уставу, и все. А там какой устав? Это же надо было суметь подчинить себе столько людей…
— Сумел?
— Киму достаточно было поговорить с человеком полчаса — и он уже ясен ему. Ведь никто из привлеченных им людей не продал нас.
— А Надя? — спросил я. Это был один из нераспутанных концов.
— Кто продал? Она? Ее продали. Впрочем, вы, я вижу, торопитесь…
— Почему вы это решили?
— Да вон вас симпатичная девушка ждет, и, кажется, с нетерпением.
«Черт побери, как он заметил?» А надо сказать, что я пришел не один, а с нашей редакционной стенографисткой Риммой. Но ее я попросил подождать в стороне и никак не подавать виду, что она со мной. Начинать разговор с новым человеком под стенограмму — мертвое дело. К тому же на улице. И Римма терпеливо ждала в стороне.
— Георгий Иванович, вы очень наблюдательны. Девушка эта, и верно, со мной. — И я объяснил ему ее роль. Он тотчас поднял вверх руки и извинился.
— Римма, — сказал я, — можно, иди.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.