Избранное: Динамика культуры - [162]

Наконец, с этой темой связан вопрос о связи, которая, по мнению туземцев, имеет место между отцом и ребенком. У аборигенов есть только один общий термин, которым они обозначают родство, – вейола. Он означает только родство по женской линии и не включает связь между отцом и его детьми, а также между людьми, связанными друг с другом по отцовской линии. Очень часто, анализируя обычаи и их социальную основу, я слышал такое мнение: «О, отец этого не делает, ведь он не является вейола детей». Общность тела – это идея, лежащая в основе родства по матери. Во всех социальных вопросах (правовых, хозяйственных, ритуальных) сильнее всего подчеркивается связь между братьями, «ведь они состоят из одного тела, одна и та же женщина дала им жизнь». Поэтому разграничительная линия, пролегающая между родственниками по мужу, связанными патрилинейным родством (которое не существует в сознании туземцев ни как общая идея, ни как соответствующий ей термин), и родственниками по матери, вейола, означает деление на тех, которые «имеют одно тело» (несомненно, это идея, аналогичная нашему понятию кровной связи), и тех, которые не являются «одним телом».

Однако отец очень тесно связан со своими детьми. Это проявляется и в мелочах жизни, и в важных вопросах наследования прав и привилегий. Так, дети могут быть членами деревенского сообщества, в которое входит их отец, хотя по закону их деревня – это деревня матери. В делах наследства они пользуются большими привилегиями, которыми их наделяет отец. Важнейшая из привилегий связана с наследованием того, что ценнее всех вещей, а именно магии. Очень часто, особенно в таких случаях, какие были описаны выше (см. раздел V), когда отец может делать это законно, он передает свое магическое искусство по наследству сыну, а не брату или племяннику. Заслуживает внимания тот факт, что отец всегда склонен оставить своим детям все, что только может, и поступает так всегда, когда это возможно.

Наследование сыном искусства магии от отца имеет одну особенность – магия дарится, а не продается. Понятно, что магические знания должны быть переданы еще при жизни мага, ведь наследника нужно в точности научить как магическим формулам, так и магическим действиям. Если эти способности передаются кому-либо из вейола, младшему брату или племяннику, то за них берут плату. Такая плата называется покала, и она довольно значительна. Когда же такие способности передают сыну, то не берут никакой платы. Это весьма примечательно, как и многие другие обычаи туземцев, ведь родичи по матери имеют право на наследование магических познаний, тогда как сын, по сути, такого права не имеет. При некоторых обстоятельствах сын может быть лишен привилегии теми, кому эта привилегия принадлежит по праву, тем не менее сын получает магическое искусство в дар, совершенно бесплатно, тогда как другие должны за это немало заплатить.

Воздерживаясь от дальнейших объяснений, я просто приведу ответ туземцев на вопрос об этой загадочной ситуации (мои информаторы вполне понимали вышеназваное противоречие и хорошо понимали причину моего удивления). Они говорили: «Мужчина дает магию детям своей жены. Мужчина живет с ней, сожительствует с ней, она делает для него все, что жена должна мужу. Все, что он делает для ребенка, это плата (мапула) за то, что он получает от жены». Такой ответ совсем не уникален, скорее он является типичным объяснением, которое обычно дают, когда затрагивается эта тема. Для туземцев оправданием того, что отец старается сделать для своих детей все, что в его силах, является его близость с женой, а вовсе не туманное представление о физическом отцовстве. Надо четко понять, что социальное и психологическое отцовство (которое складывается из разных связей: эмоциональных, правовых, экономических) вытекает из обязанностей мужа по отношению к его жене, тогда как физиологическое отцовство вообще не укладывается в сознание аборигенов.

Теперь перейдем к рассмотрению второго пункта вышеупомянутого разделения двух процессов. Речь идет о том, что туземцы неясно представляют себе связь между половым сношением и беременностью. Я уже ранее отмечал, что в высказываниях о причинах беременности меня заинтриговало утверждение туземцев, что сожительство тоже служит причиной появления на свет ребенка. Это утверждение высказывается, заметим, параллельно с основным мнением, согласно которому настоящей причиной являются балома или воплощенные ваивайа.

Названное убеждение выражается гораздо менее четко и, по существу, совершенно оттеснено на задний план основным, так что его можно вообще не заметить. Поэтому поначалу я был уверен, что мне уже удалось полностью выяснить этот вопрос, и не видел каких-либо оставшихся неясностей. Будучи вполне довольным тем, что наконец-то смог справиться со своей задачей, я уже только из чистого педантизма снова стал вникать в некоторые детали, и здесь-то меня ждало серьезное потрясение. В самом основании моих построений я нашел трещину, которая могла их полностью разрушить. Я вспомнил, что некогда мне рассказали об одной молодой и имевшей неважную репутацию даме из деревни Касана’и по имени Иакалуса: «