Избранное - [48]

Доктор не ответил и обернулся к присутствующим, собираясь продолжать рассказ. Все молчали, устремив на него глаза и приготовившись ловить каждое его слово. Рассказчик поднял хлопушку с ручкой из слоновой кости, которой отгонял от блюдца мух, и сказал:

— Я расскажу вам про Бахр аль-Газаль. Ах, Бахр аль-Газаль… Судан…

Он произнес слово «Судан» с глубоким вздохом и задушевной печалью. Казалось, в этом слове заключен весь мир, вся жизнь старого военного, долго пробывшего в этой стране.

Проникновенно и торжественно начал доктор свой рассказ об египетской экспедиции в неисследованные области Бахр аль-Газаля.

Поздним вечером они раскинули лагерь в девственном лесу. Утром солдаты выстроились с чашками в руках, а он обходил их, наливая каждому в его чашку порцию раствора хинина, как принято делать в этих местах, чтобы уберечься от лихорадки. Взвалив на плечи свои пожитки, палатки и бурдюки с водой, солдаты двинулись дальше, пробираясь сквозь густую чащу и заросли. Впереди шел проводник, негр-туземец. По ночам, после тяжелого перехода, они останавливались и разводили костры, чтобы к ним не приближались лесные хищники. При свете костра, сложенного из сухого хвороста, они часто видели бродивших поодаль львов и пантер. Глаза хищников сверкали в темноте каким-то таинственным, загадочным огнем.

Ночи были знойные, лунные, прекрасные в своем глубоком безмолвии, которое нарушало только рычанье голодных львов, претендующих на свою долю лосей и диких буйволов, жарившихся на солдатском костре. Доктор Хильми был среди солдат, которые сидели на корточках, жадно глядя на мясо. Некоторые на случай нападения хищников держали в руках ружья. Это были тревожные минуты, но сознание опасности доставляло доктору Хильми наслаждение. Он жаждал увидеть, как лев бросается на людей и падает, сраженный пулей.

Он сказал об этом желании своему денщику-суданцу, и тот ответил, что, когда отряд придет в Тонгу, доктор сможет увидеть и более интересное зрелище. Там туземцы убивают льва короткими копьями.

Экспедиция быстро продвигалась в глубь страны. Во время перехода солдаты добывали себе пропитание охотой: в тех местах водилось много пернатой дичи, жирных лосей и упитанных буйволов. В погоне за хорошей добычей доктор часто удалялся от отряда. Как всякий человек, впервые получивший ружье, он без разбора палил в первого попавшегося зверя или птицу. Денщик-суданец заметил это и предостерегающе сказал:

— Бей в этом лесу любого зверя, кроме обезьяны. Чтобы не случилось беды со всем отрядом, остерегайся причинить вред обезьяне… Не трогай обезьян в этой чаще.

Отряд шел уже много дней, запасы воды иссякли, солдаты изнемогали от усталости. Проводник сказал, что вода будет не раньше, чем через три перехода, когда дойдут до колодца. Иногда лес похож на пустыню: в нем можно найти все, кроме питьевой воды.

Солдаты приближались к колодцу, у которого их ждали отдых и вода. От изнурительного перехода по жаре и жирной пищи жажда стала нестерпимой. За несколько сот метров до колодца доктор решил опередить отряд и незаметно для всех пройти более коротким путем между зарослями, чтобы добраться до воды раньше других. Он сейчас же осуществил это намерение, ничего не сказав даже своему денщику. Подойдя к колодцу, доктор остановился, пораженный: около него неподвижно стояла огромная обезьяна.

Доктор растерялся и замахал на обезьяну руками, но она не шевельнулась. Тогда он поднял камень и бросил его в обезьяну, но она не двинулась с места. Доктор направил на обезьяну ружье, но она только пристально посмотрела на человека. Не зная, что делать, он решил выстрелить в этого диковинного зверя и спустил курок. Обливаясь кровью, обезьяна, не издав ни звука, упала в колодец.

Подойдя к колодцу, доктор опять замер от удивления; на дне колодца копошилось множество обезьян.

Он ничего не понимал. Зачем все эти обезьяны спустились в колодец? Что они там делают?

Но когда доктор вгляделся, он все понял. Удивительно! Животные пришли к колодцу, чтобы напиться. Добраться до воды, находившейся на значительной глубине, было трудно, поэтому большая обезьяна встала у колодца и взяла за руку другую, которая спустилась в него. Ко второй прицепилась третья и спустилась ниже ее, к третьей — четвертая, и таким образом одни обезьяны устроили из своих тел лестницу, по которой другие могли спуститься в колодец и опять подняться наверх.

Удивленный доктор думал о том, как развито у этих животных чувство взаимопомощи, какую жертву принесла остальным большая обезьяна. Она не шевельнулась, когда он бросил в нее камень и прицелился из ружья, потому что за нее держались другие, спустившиеся в колодец. Застыв на месте, она твердо встретила смерть. А ведь, увидев человека, она могла мгновенно умчаться в лес и спастись.

Доктор огорчился, что убил обезьяну, но в этот момент его волновала мысль гораздо более важная. Скоро подойдет изнуренный отряд, и солдаты бросятся к воде. Но колодец выпачкан кровью, и в нем множество обезьян, а до следующего колодца еще очень далеко. Чтобы добраться до него, потребуется несколько суток. Сможет ли отряд продолжать путь без воды? Кто виноват в случившемся? Кто ответит за то, что уже произошло и может еще произойти, когда измученные, обессилевшие солдаты подвергнутся опасности? По военным законам порча и отравление колодцев — величайшее преступление. Что же будет, если обнаружится, что виновник — военный врач, человек, которому поручена охрана здоровья солдат, у которого нет другой заботы, кроме их благополучия.