Избранники Тёмных сил - [10]

Блики от фонаря плясали по всем уголкам конюшни, словно бродячие огоньки, и они казались мне не оранжевыми, а разноцветными. Что-то неприятно хлюпнуло под ногой. Неужели я опять наступил на лужицу крови? Я сделал шаг назад, посмотрел под ноги и заметил сбитую подкову поверх растекшейся по полу темной густой жижи.

Какое-то маленькое проворное существо метнулось и перепрыгнуло через стойло. Скорее всего, кошка или рысь. Однако до этого я не видел ни одной рыси, которая может так молниеносно двигаться и оставлять такие глубокие царапины от когтей.

Внезапная боль пронзила пальцы, будто кто-то невидимый ущипнул меня. Я выпустил мушкет, и он с шумом упал на пол. Надо поднять его, но я почему-то не мог нагнуться, не хватало ни сил, ни смелости. Я, вообще, не чувствовал в себе достаточно сил, чтобы сделать хоть движение, все тело странно онемело. Я мог только смотреть и ждать. Хотя рукоятка охотничьего ножа все еще торчала у меня из-за пояса, я чувствовал себя безоружным.

Негромкий хлопок раздался над головой, какое-то странное существо, слишком большое, чтобы принять его за паука или летучую мышь, проползло по потолку, кто-то рассмеялся, звучно и гадко. Красавица обернулась ко мне и окинула долгим, внимательным взглядом. Так, лукаво прищурившись, может смотреть только кошка на загнанную в угол мышь.

— А где все остальные? — набравшись храбрости, спросил я.

Я имел в виду хозяина гостиницы, слуг и других постояльцев, но девушка нахмурилась, будто неправильно меня поняла и как-то странно переспросила:

— Остальные? Неужели ты, правда, хочешь увидеть их?

Таким тоном обычно разговаривают с умалишенным, пытаясь отговорить его от самоубийства. Неужели незнакомка принимает меня за дурачка? Казалось, что и она, и сама напряженная атмосфера тайны, и даже тени вокруг играют со мной в какую-то сложную запутанную игру, правил которой я не знаю.

— Где постояльцы, кухарки, коридорные? Где сам хозяин заведения? — я решил немного по-другому сформировать вопрос, и девушка загадочно улыбнулась мне в ответ.

— Ах, вот вы о ком! — в ее улыбке промелькнуло что-то довольное, как у сытой поохотившейся кошечки. Она показалась мне зловещей, красавица, ждущая кого-то во тьме.

— Где они? — уже настойчивее повторил я.

— Это так важно? — равнодушно переспросила она. Ее бледная светящаяся рука потянулась к гриве моего коня и распутала прядь, заплетенную в косичку. Что за наваждение? Кожа женщины не может светиться в темноте, как крылышки светлячка.

— Я же должен с кем-то расплатиться за ночлег, — почти с обидой попытался настоять я.

— Поверьте мне, вы еще успеете расплатиться, — тихо произнесла она, и что-то в ее интонации прозвучало подозрительно, какая-то легкая фальшь и едва уловимое злорадство. Фраза показалась двусмысленной.

Опять какой-то шорох на потолке, кто-то скребется коготками о перегородку крайнего стойла.

— А почему здесь нет ни одной лошади, кроме моей?

— Да, потому, что они здесь никому не нужны, — она вдруг заговорила так легкомысленно, чуть ли не насмехаясь над непонятливостью случайного встречного.

— Не хотите же вы сказать, что ходите по ночному лесу пешком?

— А почему бы и нет? — мое предположение вовсе не показалось ей нелепым. — В лесу еще много таких, как я. Если бы вы приехали днем раньше, то не застали бы нас здесь. Хозяева этой таверны не слишком нас любили. А теперь их нет, и мы пришли сюда.

— А где бывшие хозяева? — я ощутил, что снова могу двигаться, и покрепче сжал рукоятку ножа. Кто-то подкрадывался ко мне со спины, я слышал тихие шаги и поскребывание, но обернуться не смел.

— Их здесь больше нет, — повторила она и слегка повела плечом. Я заметил, как под ее просторной накидкой что-то стремительно шевельнулось, плавно и с тихим шелестом, совсем как крыло птицы.

— На таверну напали разбойники? Я прав? — надо пуститься во все тяжкие и расспросить напрямую, иначе я еще долгое время буду мучаться сомнениями. — Они еще вернутся за остатками добычи или же после набега убрались отсюда навсегда?

— Здесь нет больше никаких бандитских шаек, — строго возразила она и кивнула головой в сторону выхода, туда, где за дверным проемом шелестели вдали кроны лиственного леса. — В той чаще, где поселились они, лишним нет места.

— Они? — переспросил я. — Кого вы имеете в виду?

— Обещаю, что вы увидите их до конца ночи, — и опять под ее накидкой раздался тихий шелест, материя натянулась наподобие горба, но спина девушки осталась прямой. Неужели у нее под накидкой прячется птица? Странная привычка даже для избалованной сельской барышни — таскать пернатого питомца у себя за плечами, но, во всяком случае, это не мое дело. Хорошо, что Даниэлла никогда не держала в своем птичнике никого крупнее канареек.

— А я решил, что гостиницу разграбили бандиты, — мне надо было что-то сказать, чтобы прервать гнетущую тишину, в которой каждый миг раздавались какие-то странные, почти неразличимые, но опасные шорохи и шепоты. — Я увидел перерезанный скот и подумал…

— Им же надо чем-то питаться, — девушка снова кивнула в сторону леса. — Они требуют развлечений.

Она осеклась, будто испугалась, что сказала слишком много.