Избранники Небес - [23]

Дождавшись, пока фараон откушает утренних яств, третий из шести сыновей Хуфу изъявил желание видеть отца. Хотя царская семья жила вместе, родные редко встречались.

Поприветствовав сына, правитель приказал прислуге принести охлажденное вино и фрукты. Фараон был бесспорно жестокой натурой, но своих детей он любил, поэтому старался быть с ними лишь требовательным.

Отец и сын поговорили о некоторых делах страны, и Хафра, увидев, что правитель в настроении, решил приступить к «допросу» с помощью искусно наводимых вопросов.

— Отец, во дворце ходят слухи, что один из ваших слуг обучается грамоте.

Фараон Хуфу насторожился при этих словах.

— Кто посмел оглашать эту тайну?

— Тот самый, кому вы доверили ее.

Лицо владыки сделалось суровым.

— Так, значит, мой верный слуга предал меня?!

— Государю не стоит доверять прислуге. У него есть сыновья, и они всегда рады выполнить любую вашу волю, — намекнул Хафра на собственную готовность.

Хуфу не стал раздумывать. Не имея склонности прощать предательство, он вынес свой приговор.

— Если Финиан предал своего властелина, то он заслуживает смерти! Скоро работы в склепах закончатся и этот неверный пес должен будет поехать к усыпальнице. Он выполнит свою миссию и тогда…

— Отец, разве не проще убить его сейчас и доверить это задание одному из своих сыновей?

— Нет!

— Но отец…

— Мои сыновья не рабы, а воины, и как воину я велю одному из вас прикончить предателя… но только лишь после того, как этот крестьянский буйвол завершит задачу.

Хафра возликовал в душе, но ни одна мышца на его лице не дрогнула.

— Я всегда готов служить доблестному правителю Кемта.

— Я не тебя имел в виду, Хафра. Это дело я поручу Джедефру. Он мой наследник! Как будущий властелин, он должен проявить мужество и отвагу, пусть даже в таком пустячном деле.

Лицо Хафры побагровело, его грызла зависть. Он всем своим существом ненавидел своего брата, за первенство рождения. Однако в присутствии других, а особенно фараона, Хафра выказывал к брату огромное почтение и любовь.

— Да свершится ваша святейшая воля, повелитель. Вот только… я не уверен, что Джедефра согласится убить слугу.

Владыка бросил гневный взор на сына.

— Нет-нет, я не намеревался рассердить вас, отец.

Но наш любимый брат слишком мягок с людьми и он не сможет беспричинно убить одного из слуг.

— Да как ты смеешь обвинять будущего фараона Кемта в трусости и мягкотелости? — повысил фараон голос.

Хуфу задумал проучить своего непутевого и злословного сына, но тот вовремя спас свою шкуру. Склонив виновато голову, он начал оправдываться.

— Поверьте, государь, у меня и в мыслях не было дурно отозваться о нашем любимом и доблестном старшем брате. Просто-напросто наследный принц давно знаком с Финианом и ему будет трудно убить его.

Пыл владыки постепенно остыл, и он передумал наказать свое чадо.

— Ступай и займись лучше полезными делами! Услышу от тебя еще что-нибудь дурное о брате — и не миновать тебе моей кары.

Хафра покорно поклонился и направился к выходу. Стоявший за дверьми слуга вовремя успел скрыться за колоннами. Принц был огорчен и зол, поэтому не заметил чье-то присутствие в помещении. Он отправился к себе, а слуга, подслушавший разговор владыки с сыном, с трепетом в сердце побежал к покоям будущего фараона.

Комнаты, выделенные старшему сыну семейства, занимали почти четверть царского дворца. Однако Джедефра не благоволил к роскоши, как его младшие братья. Многие помещения его покоев были заперты и не использовались хозяином.

Для воспитания наследного принца царица Меритатес наняла мудреца Шамаила. Наставник с детства привил принцу любовь к поэзии и искусству и отвращение к золоту и кровопролитным войнам. Уроки мудреца не прошли даром. Наследник начал презирать лживых и алчных жрецов, использующих в своих корыстных целях слова богов, и полководцев, губящих народы, соседствующие с Кемтом. Юный царевич, путешествуя по стране, изведал горести и лишения своего народа. В отличие от своего отца, правителя Кемта, он воочию видел проблемы египтян, и пытался всячески помочь людям. Джедефра был талантлив и умен, вот только хитрости ему не хватало. Добродушие и милосердие возвышали его в глазах подданных, но только не фараона Хуфу. В представлении владыки истинный фараон должен был обладать такими характерными чертами, как беспощадность, доблесть и расчетливость. Для проявления этих качеств не требовалось чрезмерных познаний или острого ума, достаточно было иметь смекалку и прозорливость. Но несмотря на нравственные уроки родителя, наследный принц не желал меняться. Он делал всегда и все по-своему, и лишь эта черта его характера радовала рачительного отца.

В этот утренний час принц Джедефра все еще нежился в постели. Финиану наказали подождать, пока «его светлость» омоется и позавтракает. Затем заметавшегося от нетерпения слугу провели в гостиную. Наследник принял посетителя со свойственным ему добродушием. Он знал Финиана несколько лет, и сам рекомендовал его прислужником фараону. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Главным для Финиана было, как спасти голову? Он понимал, что сам виноват в гневе владыки, но не терял надежду на прощение жестокосердного Хуфу. Единственный человек во дворце, кто мог помочь горемыке, был наследный принц. Именно к его ногам с мольбой о защите припал болтливый слуга. Джедефра со вниманием выслушал молящего и впал в раздумье. Пойти против воли фараона он не мог. Один лишь шанс был спасти молодого слугу, постараться вескими доводами переубедить отца.