Избранник Газового космоса - [11]

Как будто я не замечу!

Обычно тому, кто взбирается по скале, не советуют смотреть вниз, иначе закружится голова. Я же не разрешал себе смотреть вверх, на парадоксальное небо. Под ногами хрустели ракушки, глиняные черепки и чьи-то кости. Пахло не очень приятно; плохое было место, донельзя замусоренное, словно городской пляж в разгар лета. Судя по звуку, над нашими головами то и дело проносились бипланы. Суетливый день был в разгаре, и Глаз пригревал, не жалея тепла.

Засранец что-то бормотал на неизвестном языке, улыбался и поторапливал, стоило мне хоть на секунду сбавить шаг. Я уже понимал, что плакали мои денежки, но сильно не расстраивался. Я был достаточно зол, чтобы совершать не очень хорошие поступки.

Мы дошли до ощетинившейся ржавой арматурой кучи строительного мусора. Засранец вынул из-под халата массивный пистолет с магазином, размещенным перед спусковым крючком.

– Деньги давай! – без обиняков заявил он мне. Его подельник ускорил шаг, желая присоединиться к потехе.

Отобрать у засранца пистолет оказалось не сложнее, чем пресловутые монетки – у безропотной Ситы. В одно мгновение оружие сменило владельца, а абориген очутился на земле. Оказалось, что Сандро Урия обладает всеми качествами, необходимыми, чтобы не сплоховать в уличном бою. Он был очень быстр и силен, как слон. В молодости, полагаю, Урия задавал жару. Да и сейчас… чего уж там!

Второй абориген выхватил револьвер. Поднял его двумя руками и направил ствол так, словно намеревался попасть мне непременно между глаз. Я нащупал на моем оружии предохранитель, решительно отогнул его и стиснул пусковой крючок на долю секунды раньше, чем бандюган. Пистолет разразился не одиночным выстрелом, а лающей очередью; этого я, конечно, не ожидал и с перепуга выпустил рукоятку. Абориген рухнул лицом в пыль, одновременно на землю брякнулся мой пистолет. Я наклонился, чтобы подобрать оружие, и едва не поплатился жизнью.

Первый попытался всадить мне в спину нож. Я услышал, как он вскочил на ноги, но успел лишь чуть-чуть отклониться. Что, впрочем, меня и спасло… вместе с толщиной сукна, из которого был пошит сюртук, и толщиной сала на моих боках. Лезвие, идущее вскользь, увязло в этих слоях, как шальная пуля – в бронежилете.

От боли я вовсе рассвирепел. Выбил ногой нож, сломав заодно засранцу запястье. Врезал тяжелым, словно молот, кулачищем по зубам. А когда абориген опять оказался на земле, наподдал под дых.

Присел, направил на перхающего кровью разбойника пистолет. Красный туман перед глазами постепенно редел. Теперь можно было и побеседовать.

– Далеко до города? – спросил я раненого.

Тот вздумал строить из себя героя.

– Слышь, ты – мертвец! Мы тебя найдем, ты слышишь? – пролепетал он, бледнея, а потом прижал к груди сломанную руку и принялся ее баюкать.

Я ткнул дымящимся стволом в перебитое запястье, требуя, чтоб он чуть серьезнее отнесся к моим словам.

– Ты знаешь, кто я? – спросил своим коронным ледяным тоном.

– И кто? – без интереса переспросил засранец и сплюнул кровь вместе с обломками зубов.

– Я – Сандро Урия!

Наверное, называть свое имя было опрометчиво. Но какое-то неожиданное и совершенно ненужное бахвальство овладело мной.

Абориген выпучил глаза. А затем заерзал всем телом, суча ногами и руками, словно хотел зарыться, как перепуганный навозный жук.

– Я не знал, Шакаджи! Не убивай, Шакаджи, я не знал! – частил он, и кровь брызгала из его рта на замызганный халат.

Тут я опять дал маху.

– Кто такой Шакаджи? – спросил почти машинально.

Абориген протянул здоровую руку. Я увидел, что на ней не хватает мизинца и безымянного пальца. В ту же секунду рука разбойника превратилась в серую клешню Бакхи. Я почувствовал, что падаю. Запоздало подумал о торчащей в разные стороны арматуре…

А потом земля прогнулась подо мной и обволокла, точно трясина.

Постепенно материализовались стальные переборки жилого отсека Временной. Я смотрел на мир, который пылал в ядерном огне, а снаружи в стекло обзорного купола стучалась и что-то беззвучно кричала моя жена. Я взглянул на себя ее глазами и увидел труп с вываленным языком и покрытыми инеем волосами.

…Пришел в себя на ходу. Споткнулся и едва не упал, обалдев от происходящего.

Оказывается, я куда-то бегу.

Куда? Зачем? Где я?

Перешел на шаг. Осмотрелся.

Вокруг – серые стены лабазов. Дорожки вымощены мелким щебнем. Нависают и отбрасывают разнонаправленные тени фермы подъемных кранов. Огромный мироход плывет, чтобы состыковаться с причальной башней.

Значит, я не убежал далеко. Повезло.

Да что со мной вообще происходит!

Я собрался протереть глаза, но увидел, что руки – в крови. Потом понял, что потерял порезанный разбойником сюртук, и на мне лишь грязная, липкая сорочка и такие же грязные панталоны. Туфли я тоже потерял, бреду теперь в порванных чулках, как последний оборванец. А за поясом у меня – пистолет.

Выхватил пушку, снял магазин. Сердце тревожно забилось. Вроде патроны на месте. Слава Глазу! Если и стрелял, то немного…

Как меня назвал тот выродок?

Шакаджи, по-моему.

И еще глаза так выпучил. Мол, очень ему страшно. Мол, очень меня боится.

Неужели я прикончил полудурка?..