Избранник Евы - [3]
— Впрочем, погодите! Это банальная трещина. Наложим гипс и вся недолга.
Целый месяц я честно проносила гипсовый сапог. Прыгая на костылях, сдавала экзамены на исторический факультет Московского университета. Кирилл все свободное время проводил около меня, «инвалидки», маскируя мужской интерес под дружеское участие.
Псевдотетушку, участкового терапевта с неудавшейся личной жизнью, я отправила посольским врачом в Индию. Там в семье одного дипломата зрел развод, и тетушка его ускорила, утешив дипломата сытными украинскими борщами и протяжными песнями, удивительно ложившимися на душу в тропической жаре. Развод и новый брак не повлияли на карьеру дипломата, что было по тем временам крайним исключением. Уход из семьи не только не поощрялся, но карался самым жестоким образом. Моему «дядюшке» грозила опала, до пенсии перекладывал бы бумажки в каком-нибудь заштатном отделе МИДа. Естественно, я не могла допустить подобной жестокости, и они благополучно отправились в следующую командировку в Индонезию, приобретя репутацию обладателей мохнатой руки на самом-самом верху коммунистической иерархии. А мне досталась маленькая двухкомнатная квартира, которую я славно обставила.
Поженились мы с Кириллом через три года, когда я окончательно убедилась, что он — Избранник. И семейная жизнь с ним стоит отказа от волшебства (почти отказа), колдовства и полетов во времени. Я училась в университете, а он работал инженером на секретно-космическом заводе.
Дай мне волю, я бы в двадцати томах описала наше сближение, каждый день, каждое свидание. Но, боюсь, это будет мало интересно. Вместо двадцати подробных томов скажу кратко. Развитие любви походит на скольжение по гладкой втягивающей воронке. Сладкое втягивание и головокружительное удовольствие. Странным образом я ощущала, что нижняя точка воронки находится во мне самой. Где-то в подреберье, в том, что называют почему-то солнечным сплетением. Именно в этом месте, думая об Избраннике, встречаясь с ним, я чувствовала необычно приятное сдавливание-щекотание-вращение. И теперь точно знаю, что на Избранника, на мысли о нем мое тело реагирует безошибочно — пляшущим хороводом внутри живота.
Интересно, а у других людей задействуются другие органы? Сердце, печень, селезенка? Или пятки? Ведь говорят: печенкой чувствую, душа в пятки ушла.
В досвадебный период не обошлось без моих промашек. Я уже говорила, что Древняя Греция — моя родина. Но ведь не признаешься! Кто поверит? Это не с Сахалина в столицу прилететь.
В музеях двадцатого века новой эры время моих родителей представлено жуткими материальными памятниками. Зайдите в отдел Античности — это ущербное кладбище надгробий. Скульптуры с поголовно отбитыми носами, у многих недостает рук, ног, дырки в боках… То же самое с литературными памятниками. Полностью сохранились лишь семь трагедий Эсхила, семь — Софокла и девятнадцать — Еврипида, не самого прославленного. От Ферекрата осталось только остроумное высказывание об Алкивиаде, который вначале угождал мужьям, а потом стал опасным для мужей всех женщин. Отрывки, обрывки, упоминания, неточные цитаты талантливейших произведений — по ним судят об эпохе величайшего взлета человеческого гения! Как тут не возмутиться? Благо бы толковали точно по тексту! Но ведь за уши привязывают к современной морали, к ханжеским устоям христианства. Даже ученые — филологи, историки! Что уж говорить о простых людях.
Первый мой «прокол» (словечко Избранника) случился, когда в компании его друзей кто-то презрительно отозвался о гермафродитах. Я не к месту блеснула эрудицией.
— Греки владели знаниями о двойной природе человеческого существа уже на стадии эмбриона. В четвертой книге «Метаморфоз» Овидий, — вспомнила я дошедшее до их дней произведение, — подробно рассказывает об удивительно красивом пятнадцатилетнем мальчике, к которому воспылала любовью Салмакида — нимфа источника в Карий. Она затащила мальчика в воду и принудила к соитию. Не желая быть разлученной с возлюбленным, она умолила богов обратить их сплетенные тела в одно…
Тут бы мне и заткнуться, обратить внимание на смущенные лица собеседников, но я воспевала Гермафродита, живописала его влияние на культы и обряды:
— В Греции, в Спарте на свадьбе невеста надевала мужской наряд, а жених — женский. Жрецы Геракла на острове Кос носили женское платье. В Аргосе каждый год проводился праздник, во время которого мужчины и женщины менялись одеждами. Статуи, картины, барельефы с изображением Гермафродита, особенно спящего, прелестны. Это юноша с роскошными женскими бедрами и мужскими гениталиями. Побывайте в галерее Уффици во Флоренции, в парижском Лувре, в ленинградском Эрмитаже…
В Ленинграде наши приятели могли побывать, но во Флоренции? Заграница была для них так же далека, как Луна.
Хорошо еще, что я не упомянула о своих любимых барельефах с танцующими гермафродитами. Они, двуполые существа, изображались с поднятыми краями одежды, чтобы привлечь внимание к напряженному члену…
Произнеси я, провинциальная первокурсница, «напряженный член», и друзья (что главное — Избранник) были бы шокированы моей распущенностью. Пуританская стыдливость входила в обязательные девичьи достоинства. Какая глупость! Видели бы они фаллические шествия, конкурсы скульпторов на изваяние самого красивого корня жизни!
Сибирь, двадцатые годы самого противоречивого века российской истории. С одной стороны – сельсовет, советская власть. С другой – «обчество», строго соблюдающее устои отцов и дедов. Большая семья Анфисы под стать безумному духу времени: хозяйке важны достаток и статус, чтобы дом – полная чаша, всем на зависть, а любимый сын – представитель власти, у него другие ценности. Анфисина железная рука едва успевает наводить порядок, однако новость, что Степан сам выбрал себе невесту, да еще и «доходягу шклявую, голытьбу беспросветную», для матери как нож по сердцу.
«Жребий праведных грешниц. Наследники» – масштабное историческое повествование, но в то же время очень грустный и при этом невероятно жизнеутверждающий рассказ о людях, которые родились в чрезвычайно трудное время в нашей великой стране. Тончайшие нити человеческих судеб переплетаются, запутываются, рвутся, но в конечном итоге приобретают такую прочность, которую не смогло разорвать даже время.
Людей всегда интересует, что творится за стеной, но многие ли помогут своим соседям в трудную минуту? Зина осталась одна с двумя крошечными детьми — муж, офицер-подводник, как всегда далеко, друзья заняты собственными проблемами. Неожиданно оказывается, что у нее нет никого ближе соседа Павла. Для Зины этот преуспевающий бизнесмен как человек с другой планеты. Но почему же она все чаще думает о Павле, сравнивая его с мужем?
Великая Отечественная война. Блокада Ленинграда. Семью Медведевых ждут тяжелейшие жизненные испытания, череда обретений и утрат, им предстоит познать беспредельную силу духа, хлебнуть немало горя. Эта книга о силе и слабости человеческой, о самопожертвовании и женской любви, которая встает как проклятие или благословение, разрывает связи с близкими людьми и уничтожает надежду на будущее, но помогает выстоять в войне против жестокого врага, ибо дает любящей женщине колоссальную силу. Жизнь героев романа, как жизнь миллионов людей, уложилась в исторические рамки бытия советского государства.«Жребий праведных грешниц.
Судьба трех совершенно разных женщин, которых роднит лишь избыточный вес, коренным образом меняется после знакомства друг с другом. Странная троица обосновалась в загородном доме и занимается воспитанием одного вундеркинда, дрессировкой своры собак и борьбой с множеством зловредных калорий. Оказывается, жизнь после тридцати таит еще немало сюрпризов и соблазнов для толстушек, давно махнувших на себя рукой…
У Киры Анатольевны все идет ровно и без потрясений: муж, который живет отдельно, любимый мужчина, который не может уйти из семьи, прекрасный сын, обожаемая невестка и верная подруга, всегда готовая броситься на помощь.Оставалось ждать внука, который вот-вот порадует своим появлением на свет. Однако юная бабушка сама оказалась на сносях и вопреки здравому смыслу решила подарить себе дочь…
Женщина и мужчина через всю жизнь проносят воспоминания о мимолетной встрече в поезде. Прошли годы, и судьба снова сталкивает их в курортном городке. Жалеют ли они об упущенной возможности? Довольны ли своей судьбой? Готовы ли к новым отношениям? Отдых на курорте всегда располагает к воспоминаниям и откровенным беседам. Психология отношений наших современников на фоне сказочного чешского городка Франтишковы Лазны.
— Мы не должны, — упираюсь ладонями в горячую грудь парня, но сопротивление только разжигает в нём ещё более ярую потребность. — Знаю, — дразнящим тоном протягивает Томас и словно нарочно проводит носом вдоль моей шеи, отчего дыхание срывается на свист. — Ты боишься? — Да… Да, я боюсь. Но не его. А тех чувств, что он пробуждает во мне. Такое подвластно только одному человеку… Ощущаю на своей коже его наглую ухмылку: — Страх всегда притягивает.
Думала ли я, отправляясь на свадьбу к племяннику, что моя жизнь перевернется с ног на голову? Что столкнусь лицом к лицу со своим прошлым? Влюблюсь, как школьница? Конечно, нет. Я просто хотела отдохнуть и понежиться под солнцем Марбельи. Но у судьбы оказались другие планы.
«Где это я?» С этого вопроса начинается абсурдное, страшное, душераздирающее и полное ярких сновидений путешествие Сигнифа в мир Корабля, на котором он по неясным причинам оказался. Герою предстоит столкнуться с экзистенциальным кошмаром, главным врагом в котором будет для Сигнифа он сам. Перед Сигнифом вновь и вновь встанут проклятые вопросы жизни и смерти, свободы и рабства, любви и разлуки. Раскусит ли он плод бытия? Победит ли себя? Подарит ли любовь ему бессмертие?
Размеренная и спокойная жизнь молодого епископа на Лазурному берегу неожиданно принимает новые обороты. Из родной России приходят странные новости, побуждающие его к действию… На фоне проблем личности разворачивается нешуточное противостояние в верхних эшелонах власти, среди сильных мира сего. Содержит нецензурную брань.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Наши тревоги и радости, смех и слезы — наше все — дети. Они способны превратить нашу жизнь и в праздник, и в кошмар.Два брата младшего хулиганского возраста легко устраивают в квартире поле боя. А дети постарше, подростки-максималисты сами оценивают поступки родителей по шкале суровых требований и не всегда выставляют хорошие оценки.Рассказы Натальи Нестеровой, грустные или веселые, но обязательно искренние, не оставят равнодушными тех, для кого дети — смысл жизни, плюс источник повышенной опасности.
Герои этой книги — обычные люди. Те, что живут в соседней квартире или трудятся рядом с нами. Один нелепо ошибается, приревновав супругу, и ей приходится доказывать свою честность, попутно распутывая уголовное дело (повесть «Средство от облысения»). Другая — хрупкая и воздушная, как зефир в шоколаде, скрывает за глазурью каменную душу. У третьего — мечта, которую лелеял с детства, грозит не исполнится благодаря прыткой теще.В умении рассказывать о наших проблемах без трагического пафоса, но с мягким юмором ценность прозы Натальи Нестеровой.
Бойтесь тайных желаний, в один прекрасный день они могут исполниться! Примерный семьянин Михаил Александрович Кутузов влюбился в свою аспирантку — сильно, негаданно и потому еще более волшебно. Жена? А при чем тут жена? Он собирает вещи и уходит к юной подруге. Но второй медовый месяц и разница в возрасте приносят не только радость, но и досадные огорчения. Вот бы омолодиться! Знал бы Михаил Александрович, к чему может привести осуществление такой мирной, в общем-то, мечты, не спешил бы обмануть время!..