Избранник духа Тантры (том 1) - [38]

А какое проклятие у моей матери? — после недолгой паузы поинтересовался он.

Никакое, особо никто ее не пробивал, — разъясняла она, — были, конечно, попытки, но нагнать на нее порчу пытались слабые люди, поэтому их старания не срабатывали. Она сама себя прокляла, другими словами, закрыла себя от мира. Того, что я тебе рассказала, ей вполне хватило, чтобы лишить себя удачи и возложить венок безбрачия к своей женской природе, — закончила свою речь Рада.

Она держалась уверенно. Ее глаза блестели силой и знанием. Саша сидел, восхищенный своим Мастером. Он влюбился. Влюбился в нее на всех планах. Вот такой он представлял себе настоящую женщину. Она служила для него эталоном и показателем.

Рада вернула разговор к тому, с чего начали. Дав ему все рекомендации по предстоящему обряду, она пожелала ему спокойной ночи.

Он вернулся и спросил:

— А как кармически можно объяснить то, что ты будешь снимать ей венец безбрачия и невезение?

Рада мило улыбнулась. В ее глазах мелькнула девственная чистота с легким оттенком усталости. Сейчас наставница не была похожа на строгую и собранную. В ней протекала энергия красивой и нежной женщины. И смешно пожав плечами, она кратко сказала очевидное:

— Я сниму эту деструктивную энергию с ее ауры, потому что ты — ее сын, она — твоя мать, а мы здесь живем. Раз все так получилось, значит это угодно Силе. Значит и твоя мать достаточно выстрадала и заслужила новую жизнь. Главное, чтобы эту новую жизнь она приняла.

После Радиного ответа Саше захотелось заплакать. Настолько чисты были ее речи, что не принять их было просто невозможно. Все ее слова, проникая внутрь, входили в каждую его клеточку и изымали оттуда часть энергии, ранее зажатой, что вызывало мелкую дрожь во всем теле. После этого хотелось куда-то деться, спрятаться, укрыться в кладовке или шкафу, чтобы никого не видеть и не слышать, и тихо молиться, прося, чтобы дверь из этого странного мира приоткрылась в другой, более уютный и не такой беспощадный.

Через неделю Александр, как и просила Рада, из двух плоских отполированных досок соорудил фигуру, напоминающую русскую печатную букву «л», с сорока отверстиями для свечек. Целитель-ница посадила Анну Георгиевну на сорокадневный нестрогий пост без мяса, рыбы и яиц, сама же Рада взяла совсем строгий, лишив себя вдобавок еще и всех молочных продуктов. Ни разу на протяжении всего поста Александр не заметил у своего Учителя слабости или недовольства, она оставалась такой же — вечно веселой и излучающей силу. В последний день поста Рада голодала, а в ночь провела обещанный обряд. Она позвала в комнату волнующуюся мать и пробыла с ней там десять минут. Мать вышла с расширенными зрачками, отказываясь своему любопытному сыну что-либо рассказывать на эту тему. Мастер осталась в зале еще на полчаса. С интересом Александр расхаживал туда и обратно между кухней и коридором, вглядываясь в дверь, ведущую в зал. Из щелей исходило тепло, а из шторок бил яркий свет от сорока горящих свечей. Через некоторое время свечи потухли, и Рада вышла. Она была одета в длинную белоснежную рубаху, глаза светились неземным светом. Из комнаты шел жар, пахло благовониями и воском. Она вынесла скрепленные доски с расплавленными, полностью прогоревшими на них свечами и подала Александру, наказав тотчас закопать их в землю…

* * *

Уютным вечером, когда Грегориан, сидя в кухне и попивая чай, рассказывал Анне Георгиевне о ее жизни, Рада и Александр уединились в зале для занятий.

Как у тебя обстоит дело с противоположным полом? — начала спрашивать Рада.

Хм… Да вообщем-то никак, — смущенно ответил Саша.

Когда последний раз встречался с девушкой? — конкретизировала она свой вопрос.

Я вообще не встречался с девушками, я девственник.

Девственник? Хм… — она сделала краткую паузу. — Это многое меняет.

А что меняет?

У девственника или девственницы на пути Знания есть преимущества.

Какие же?

Нет сильных закрученных на себя нитей мира, они сковывают.

А если гормон бьет в голову, все равно остаются преимущества? — акцентировал Саша, давая понять, что истерзан гормоном вожделения уже давно.

У тебя с этим проблемы?

Давно уже, с тринадцати лет. Поэтому, наверное, нитки мира меня сковали, как никого другого, кто уже давно занимается сексом, и превратили в куколку.

С тринадцати лет уже достает? — Рада улыбнулась так как будто сочувствовала дикарю. — А когда дрочиться начал?

С тринадцати и начал, — удрученно сказал ученик.

И с какими интервалами? — голосом профессионального и специализированного сексолога спросила она.

Когда как, иногда доходит до двух раз в день — признался он. Рада подперла рукой лоб, по ее устам скользнула улыбка.

Это плохо? — глядя на Радину реакцию, спросил он.

— Как тебе сказать, плохо или хорошо. С одной стороны, уходит энергия, с другой стороны, тело работает вполне функционально и это нормально. Когда много сексуальной энергии, значит много энергии в целом, главное ее направить в нужное русло.

Рада больше ничего не стала говорить, просто встала и начала заниматься тенсегрити. Александр тоже присоединился.

* * *

Как-то сидя на кухне и читая очередной том Кастанеды, Грего-риан остановился и вспыхнул новой идеей: