Нервно сглотнув и ощутив укол тревоги, я проследил за ней.
— Блять… — не сдержался я, отпрянув от трона. Почти вся левая сторона была усеяна сетью трещин. Парочка переходила на заднюю часть трона — Как я не заметил этого…?
— Максим, — я резко обернулся на голос и облегченно выдохнул. Это была всего лишь Фия.
— Ох, любишь же ты пугать… — выдохнул я. — Послушай… Я… Извини. Я был груб с тобой, и…
— Это все не имеет значение, Максим.
— Не имеет…? — нахмурился я. Тень девушки дрогнула, разрослась, и из неё стали выходить воины, облаченные в черные доспехи. — Какого…?
Не успел я опомниться, как меня уже окружило почти два десятка эльфийских латников, и последним из Тени вышел тот, кого я ожидал увидеть меньше всего.
Эйгур Фатима, собственной персоной.
Фия, какого черта? — спросил я, но лицо девушки было непроницаемым. Она делала вид, словно не слышит меня.
«Фия» — мысленно обратился я, но ответом была тишина. То ли она не могла со мной говорить, то ли не хотела.
— Ты молодец, — ухмыльнулся Эйгур, похлопав её по плечу металлической рукой, отличающейся от обычной латной перчатки. Доспех правителя Юндора излучал золотистое сияние, подчеркивая, что использует Свет.
— Все, как договаривались, — безразличным тоном произнесла Фия. — Я провела вас внутрь.
— И ты будешь щедро за это вознаграждена, — хмыкнул он, полностью потеряв интерес к рыжеволосой девушке. — А теперь, Максимилиан, нам стоит уладить одно старое дело.
— Действительно, — стиснув зубы, я бросил ему. Я не мог понять мотивов Фии, ведь она была самым преданным моим соратником, и вряд ли мои слова могли так сильно её задеть, чтобы она переметнулась к эльфам. Кто угодно, но точно не она, побывавшая в рабстве у длинноухих. — С тебя должок. И не один. А с тобой, Фия, нам предстоит долгий разговор.
И лишь эти слова заставили губы девушки дрогнуть и растянуться в улыбке.
* * *
Кристалл треснул, и Шуб-Ниггурат едва сдержала радостный возглас. Она наблюдала за рождением чего-то прекрасного. Николас, переродившийся, почти освободился из своих оков.
— Да… Ещё немного… — ей хотелось помочь, сломать то, что его сдерживало, но понимала, что так нельзя. Нет, он должен сделать это сам. Как птенец, разбивающий скорлупу яйца.
Его руки ломали кристаллы, освобождая себя, пока, в конце концов, он не рухнул на пол логова темной богини. Шуб-Ниггурат подошла и коснулась его, ощутив покалывание от прикосновений.
— Как самочувствие? — спросила она, когда он выпрямился, встав на колени.
Николас не ответил. В его груди зияла дыра, в центре которой находился пульсирующий золотой кристалл.
— Книга… — хрипло произнес он. Голос бывшего Библиотекаря не походил на себя прежнего. Он звучал чуждо.
Перерожденный Николас протянул руку, требуя, чтобы Шуб-Ниггурат отдала то, что принадлежит ему по праву. Часть темной богини не хотела расставаться со Знанием, но у неё уже не было выбора. Она избрала этот путь и теперь должна пройти его до конца.
— Сейчас, — поднявшись на ноги, она удалилась, и вернулась с черной книгой. Та трепыхалась в её руках, пытаясь обрести свободу, но Шуб знала, как правильно её сдерживать. — Вот.
Николас протянул руки и взял её, отчего черная книга тут же засияла. Угольно черный переплет вспыхнул в яркой вспышке, а когда сияние погасло, цвет книги изменился. Теперь она стала золотой.
Бывший Библиотекарь втянул носом воздух, одновременно втягивая в себя Свет из книги. Его тело тут же налилось силой, и он выпрямился. Взмах руки, и на нем появляется элегантный светлый костюм.
Лицо Николаса тоже изменилось. Он словно одел маску, как те, что носят Несущие Свет, вот только его маска словно расплавилась и растеклась по лицу, превратившись в нечто, отдаленно похожее на кожу.
Книга в его руках больше не пыталась упорхнуть. Нет, она теперь была у своего истинного хозяина.
— Что-ж, — тихо произнес он, открывая книгу и смотря на переливающиеся письмена на белоснежных страницах. — Время пришло.
