Избранница Теней - [78]

— Где Аодхан? — тихо спросила у Дорана, но тот сделал знак помолчать.

— Охота… — проговорил кто-то.

— Дикая Охота!

И как прорвало плотину.

— Чем Неблагие накликали Охоту?

— Что происходит?

— Где наш Король?

— Что произошло с Двором?

— Что это было?

— Тихо!

Голос Дорана разнесся над руинами Неблагого Двора. Пока я и изумлением наблюдала как их быстро покрывает нежная трава с мелкими белыми цветами, он продолжал спокойным суровым тоном. И каждое слово повисало в воздухе.

— Ваш Король Аодхан предстанет перед судом Дикой Охоты.

— В чем он обвиняется? — послышался вопрос от роскошно одетого фейри с узким лицом и длинными темными волосами. Кажется, он был советником Аодхана.

— В нарушении слова. Он обещал покровительство Королеве Теней, но нарушил его. И пытался изнасиловать ее, что могло привести к потере детей, которых она носит под сердцем.

Судя по общему вздоху, вторая новость шокировала их сильнее первой.

— Из-за действий Аодхана, Королева Теней была вынуждена призвать на помощь Пустошь, которая повинуется ей…

Новый ошарашенный вздох. Вот вам и козырь в рукаве.

— Пустошь мудра, — продолжал Доран, — она, как видите, пощадила тех, кто не пытался атаковать ее. Да, ваш Двор разрушен, но вините в этом своего Короля. И… начинайте искать нового.

— Король Теней. — снова заговорил советник, — ты понимаешь, что мы лишились дома?

— А чья это вина?

— Подождите! — раздался звонкий голос.

И я увидела Иту, бывшую Королеву Неблагих. С идеальной осанкой и гордо вскинутой головой, она прошла между фейри, шлейф темного платья тихо шуршал по молодой травке.

— Дикая Охота всегда отличалась справедливостью.

Доран лишь чуть наклонил голову, как бы соглашаясь с ее словами.

— Значит, Судья Дворов, ты будешь беспристрастен, несмотря на то, что произошедшее касается Королевы Теней?

Я заметила, как плотно сжались твердые губы. Доран помолчал несколько секунд, прежде чем ответить. Голосом, что пробрал до костей даже меня.

— Ты сомневаешься в справедливости Охоты, Ита?

— Я лишь задала вопрос, но не высказывала недоверия.

— Суд Охоты всегда беспристрастен. Это все, что я могу сказать.

Странно, но мне показалось на миг, что безукоризненная осанка на мгновение потеряла свою идеальность. Ита словно обмякла, но почти сразу взяла себя в руки.

— Аодхан может не согласиться на Суд.

— Может, — кивнул Доран, — но лучше спросим у него. Королева…

Он повернулся ко мне. И я уже знала, что делать. Негромко свистнула и позвала:

— Собачки, ко мне! Принесите то, что захватили.

Да, наверное, следовало сказать более пафосно, но я устала. И мне просто хотелось все это закончить.

— А где Орния? — вырвался вопрос, когда гончие, чуть скаля клыки на фейри, подошли к нам. Точнее, они были не совсем гончими. Я едва удержала рот закрытым, так как вместо скелетоподобных собак на нас двигались пять огромных дикобразов. Очень злых дикобразов, чьи иглы на концах сияли огнем.

Всего пять. А в погоню бросилось десять.

Но и Аодхан получил свое. Лично я с удовольствием разглядывала его физиономию, которая лишись своей красоты. Наверное, потому, что гончие ухитрились буквально вырвать ему одну щеку, а во вторую загнали иглы внушительных размеров. Он шел в окружении дикобразов, подволакивая левую ногу. Роскошный костюм превратился в лохмотья, залитые кровью. Да уж, погибшие гончие успели его потрепать, а оставшиеся добавили.

— Умные собачки, — а вот улыбка у него осталась такой же широкой, с привкусом безумия, — соображают медленно, но все же догадались, что не стоит на меня бросаться.

— Где Орния? — повторила я вопрос, на что получила пожимание плечами.

— Она ушла. Сучка сбежала. Но вы же ее найдете. Дальше своего Двора не убежит.

Я проглотила то, что хотела ему высказать. Доран обещал, что даст мне возможность отомстить.

* * *

— Король Неблагого Двора, — проговорил Доран низким грохочущим голосом, показавшимся мне чужим, — ты обвиняешься в нарушении договора о покровительстве и в попытке причинить вред беременной женщине. Твою судьбу будет решать Суд Дикой Охоты.

— Не будет.

Аодхан сообщил это скучающим тоном. Словно рассказывал о погоде.

— Вертел я твою Охоту, тебя и твою Королеву знаешь на чем? Что мне твой Суд? Как смеешь ты, выскочка, пытаться судить настоящего Короля, по рождению и по призванию!

Опять пафос, вот не могут они без него. Я покачала головой, но вмешиваться не стала. Пусть мужчины сами меряются кто круче. Тем более бунт Аодхана был мне непонятен: еле стоит, окружен, а еще грубит.

Судя по мелькнувшему изумлению во взгляде Дорана, тот тоже не ожидал такого. Хотя, все сильные мира думают, что это планета крутится вокруг них, а не они вращаются вместе с ней. Нелегко поверить в то, что ты можешь превратиться из всесильного в обвиняемого.

— Ты отказываешься? — уточнил мой Король.

— Аодхан! — раздался стон Иты.

Но тот даже не взглянул в сторону матери. Стоял и смотрел только на Дорана. И ухмылялся все шире, до тех пор, пока улыбка стала выглядеть совсем уже неестественно и страшно. Я смотрела на нее как завороженная.

— Твоя Охота — жалкое подобие того великолепия, которым славился Неблагой Двор. Это наши гончие были настоящими, мы сами вдохнули в них жизнь. А твои — жалкое подобие. И ты сам — жалкое подобие. Твой Двор — кучка отщепенцев, которым некуда деться.