Избранница поневоле - [7]

Мне казалось, что после такого я готова к чему угодно. К тому, что сейчас соберут всех слуг и отвесят мне еще одну пощечину. К тому, что отходят ремнем за непослушание. Демоны, да даже к тому, что сейчас мы спустимся в подвалы, где располагаются пыточные артефакты… мне думалось, что я готова к чему угодно.

Но. Но не к тому, с чем предстояло столкнуться.

Когда Фернан вставил ключ в самую простую дверь и пригласил всех пройти в глубь помещения, до меня не сразу дошло, что происходит.

Широкая кровать с темным балдахином, разожженные свечи — что он хочет этим сказать?! И когда до меня дошло, я испытала самый большой страх в своей жизни.

А следом, когда он перешел к делу, — всеобъемлющую ненависть. Такую, какой не испытывала ни разу. Ни к одному живому существу.

Я ненавидела Фернана в тот момент, когда он своей магией заставлял избавляться от завязок. Ненавидела, когда вынуждал пройти в кровати и молчаливым жестом указывал, куда именно предстоит встать моим дяде и тете, лиц которых я не видела. И не хотела видеть.

— О, дорогая Кэтрин, я не хочу, чтобы через три года ты от меня сбежала, а потому наш брак должно консумировать, — произнес он, перед тем как.

— Боги, госпожа Кэтрин…

Минуту назад, а может, целую вечность, служанка обнаружила меня в пустой ванне, абсолютно голой, с остервенением, до крови натирающей свое тело сухой щеткой. Я пыталась смыть и его запах, и его самого, но отчего-то не подумала о воде.

— Что с вами произошло?.. Что. — Абель тяжело вздохнула и выкрутила кран, чтобы включить воду.

От внезапного громкого гудения я вздрогнула. Передо мной оказалось лицо служанки. Не молодое, не старое. Не красивое, но и не страшное. Простое доброе лицо.

Я множество раз видела Абель, она работала у нас больше пяти лет. Уже на протяжении почти двух тысяч дней по несколько раз в сутки я видела эту девушку. Но сейчас она выглядела иначе.

Сейчас все выглядело иначе, хотя на самом деле другой стала только я.

— Я сделаю для вас все, что вы попросите, — тихо, но решительно произнесла она. И затем еще тише добавила: — Хотите, я раздобуду яд. Такой, что никто никогда и не поймет, что произошло с этой мразью.

Я молчала. Не находила в себе сил, чтобы выдавить хотя бы одно крохотное слово. Ощущала лишь, что по щекам начинают катиться слезы.

— Ну что вы, Кэтрин. — Абель закусила губу и с жалостью в глазах нахмурилась. Хотела коснуться моей щеки рукой, чтобы утереть слезы, но в последний миг остановилась. — Любой из нас это сделал бы для вас. Все, кому пришлось уехать. Этот граф, он… настоящий зверь! Ему самое место в преисподней. Если бы я знала. Юдон после ужина пришел на кухню и.

Абель шмыгнула. Потрогала рукой набирающуюся воду и, как ей думалось, незаметно смахнула слезы.

— …и сообщил о том, что все отправились на консумацию. Мудак такой! Его никто из местных не любит, он совсем как его хозяин. Шавка, не иначе! Консумацию! Это подумать только, в наше-то время! Даже правители таким не занимаются. Я хотела прибежать, спасти, но.

Абель подняла на меня горящий ненавистью взгляд и коснулась своего запястья, на котором виднелся кровоподтек.

— Если бы ты пошла, тебя бы убили, — сухо, хрипло и как-то отстраненно произнесла я.

Внутри бушевали эмоции, но я никак не могла найти им выход. Хотелось бить посуду, мебель: нести хаос и разрушение в это и без того пропащее место, но сил хватало лишь на то, чтобы сидеть и смотреть, как набирается вода.

— Ну и пусть, — с жаром выплюнула Абель. — Возле трупа даже такая мразь не стала бы.

Служанка не закончила, лишь тяжело вздохнула.

— Вы поймите, Кэтрин. Каждый третий из тех, кто работал на ваших родителей, пожертвовал бы жизнью ради вашей семьи, если бы представился случай. Почти у любого из действительно приближенных слуг за плечами тяжелая история, справиться с которой помогли ваши отец или мать. Если ради чего-то и стоит жертвовать жизнью, так ради людей, которые в действительно сложной ситуации протянули руку помощи.

Абель выглядела иначе. Но я все еще помнила, что иной стала только я.

Иногда слишком страшно открывать глаза и видеть мир таким, какой он есть. Иногда слишком страшны трагедии, после которых это происходит. Иногда им нет конца, они тянутся бесконечной вереницей.

Но.

— Абель. Я в сложной ситуации. Действительно сложной. И ты протянула мне руку помощи.

Служанка, а может, теперь и единственные близкий мне человек, мягко, но грустно улыбнулась.

— Раздобыть яд? — тихо спросила она.

— Мы сделаем иначе, — я ощутила отголоски решимости где-то в самых потаенных закромах сознания. — Хуже. Многим хуже.

Глава 4

Прошел год.

«Дорогая Кэтрин из прошлого,

ты никогда не получишь этого письма, потому что тебе пишет Кэтрин из будущего. Но если бы могла прочитать, я бы очень хотела тебе сказать, что ты со всем справишься.

Не сразу, будет по-настоящему тяжело.

Особенно скрывать торжество всякий раз, когда будешь видеть самое ненавистное для тебя лицо, ведь твой план претворяется в жизнь. А он об этом и не догадывается.

Помни, что, даже если кажется, что ты осталась совсем одна, это не так. Рядом с тобой всегда будут люди, и лишь от тебя зависит — встанут они на твою сторону или на противоположную.