Избранница Павла - [141]

— Хм. Убеждены, значит. Ну, а сама эта технология, откуда взялась?

— Да я в Крыму с одним мальчишкой-гончаром ее и отработал. У его отца-гончара в тот день гости были, не мог он мне помочь, вот своего сына и послал. А у того парня Ахмета голова светлая и руки золотые оказалась. Я-то и сам не знал, какие там проблемы с технологией производства могут вылезти. А он, когда мы с ними столкнулись, сразу же целых три решения предложил. Так что сами пули не мои, а совместной разработки.

— Мальчишка-гончар, значит помог. А если бы он не встретился, то и пули бы не придумались, так что ли?

"Не шибко верят эти начальники в такие стечения обстоятельств. Как впрочем, и в то, что таланты в человеке вот так внезапно проснуться могут. А с Пашкой-то, хоть и извращенцем мне все же повезло. Как все же удачно вышло, что он на том судоремонтном заводе поработал. Теперь хоть не придется из себя совсем дикого самоучку корчить".

— Погоди ты, Михал Аркадьич, его по технологиям пытать. Пусть сперва расскажет, каких результатов он с моими харьковскими летунами в воздушной стрельбе этими пулями достиг.

— Товарищ комбриг, у нас и времени-то совсем мало было, поэтому результаты ну очень скромные. Обучаемые смогли меня условно сбить всего два раза.

— Всего два? Ну а ты их сколько раз за это время сбить сумел?

— Сам я всех пятерых противников, сбил каждого раз по пять-шесть. Но из этих сбитых – половина в парных боях, когда мне ведомый хвост прикрывал. Будь у нас времени побольше… Хотя бы месяц был бы. Тогда бы все то, чему я в Китае научился, они бы уже превзошли.

— Слыхали, товарищи? Вот он оказывается, каков, вояка?! Ладно, будем считать, что познакомились. А сейчас, товарищ Колун, расскажите нам о втором из предложенных вами направлений работ. Что вы там насчет разведения "Тюльпанов" предлагали?

— Товарищ капитан госбезопасности, а как же допуск?!

— Опять он за свое! Видали, товарищи, как товарищ Колун о безопасности технических секретов нашей страны беспокоится? А? Вот тебе допуски на всех присутствующих. На, читай.

— Прочел? Ну, тогда рассказывай обо всем и поподробнее.

— Есть рассказывать. Только вот чертежей на сам двигатель я с собой не захватил. Но если дадите листы бумаги, то смогу быстро схему набросать и по ней объяснить.

— Рисовать не нужно, чертежи я привез. Бери и показывай.

…

Через полчаса Павла закончила свой рассказ.

— Вот поэтому установка таких двигателей на обычные самолеты уже может дать выигрыш в скорости и высотности, правда длительность их работы пока маловата. Производство ведь еще не серийное. И материалы там используются, какие под руку попадутся. По-хорошему, весь процесс производства нужно с нуля создавать. Есть правда возможность использовать готовые детали малых турбин, что и было сделано мастерами ХАИ. Вот бы еще институту помочь вместе с турбинным заводом продолжать исследования, тогда через год-полтора у нас уже настоящие моторы были бы.

— А про то, что вы рассказывали о тех американцах, которые по-русски хорошо говорили, можете что-нибудь добавить?

— Могу добавить только то, что один из них явно русский эмигрант. Это он мне свою тетрадь показывал. В ней я чертежи двигателей и увидел. Зовут его Джекоб Вербицкий. И сам он, то ли учился, то ли преподавал в Масачусесском технологическом, вроде бы на инженерном факультете. Второго звали Боб, вот про него я ничего сказать не могу. Оба погибли в порту Кантона во время японской бомбежки.

— Ну, а почему вы сразу же по возвращении из Китая не рассказали обо всем этом? Или даже прямо там в Китае.

— А не поверил я этим американцам. Читал ведь я ту тетрадь Джека в туалете. Я вообще быстро читаю. Поэтому целых два раза я его записи прочитать успел, пока Джек не вернулся и не забрал тетрадь у меня. Этот американец пишет с дореформенной орфографией. И слова там не пролетарские, а словно бы… в общем, он как белая контра их пишет. Вот и решил я никому про это не рассказывать. А как появится случай сначала самому во всем этом убедиться. Знаю, виноват я, что не доложил. И готов за свой проступок понести наказание.

— С наказанием разберемся потом. Сейчас пока посидите в соседней комнате, скоро мы вас позовем.

— Слушаюсь.

"Дааа, товарищи. Врать это вам не мешки ворочать. Аж упрела от волнения. Все ж остались у генералов и полковника кое-какие сомнения. Ладно, хоть, как говорил Шарапов, "на враках не поймали". И где мне теперь ждать решения совещания суда? Ага. Хорошо, когда о тебе заботятся. Приведут, уведут. Гм".

Павла, утирая трудовой пот со лба, вышла в коридор. Дождавшийся ее сержант отвел ее в другой кабинет. Ожидавшая оказаться в камере с решетками на окнах, она удивилась увиденной сцене. За накрытым столом сидели майор Скрынников и еще трое каких-то военных. Впрочем, сотрудников госбезопасности военными можно было назвать с некоторой оговоркой.

— Павел Владимирович, приветствую! Ну как ваши успехи?

— Здравствуйте, товарищи. Успехи нормально. Сейчас начальство решит про эти успехи, и, надеюсь, объявит.

— Понятно. Ну, тогда присоединяйтесь к нашему позднему ужину. Знакомьтесь. Колун Павел Владимирович, судя по всему, наш будущий главный инструктор воздушного боя. Это Ванин Александр Петрович, наш будущий, главный технический организатор. И Горелкин Иван Олегович наш будущий командир особой эскадрильи. А это Полынкин Сергей Петрович, он будет вас на земле защищать.