Избранная волка - [17]

Едва закипело варево, Ольшана зашевелилась.

— Мм, как вкусно пахнет! — сонно пробормотала она. — Ой!

— К сожалению, придётся подождать, — я аккуратно, стараясь не напугать, подошёл к кровати. — Как ты себя чувствуешь?

— Ох, это был не сон? — её глаза распахнулись от… очень смешанных чувств, в которых я прочёл и страх, и восторг, и неловкость, и нежность.

Она смотрит мне в душу, мимо шрамов, которых уже не замечает.

— Да, любимая, всё произошло наяву, — я сажусь, беру её маленькие ладошки в свои руки, подношу к губам, целую каждый пальчик.

Ласково, чувственно, неторопливо.

— То есть мы, — Ольшана неловко завозилась, смущаясь от нашей близости, — мы теперь…

— Вместе, — заканчиваю за неё, сгребаю в охапку, сажу на колени и целую уже в губы.

Она стонет, обхватывает меня за шею, ещё теснее прижимается и замирает.

— Что же я теперь маме скажу?

— Я возьму всю вину на себя, — успокаивающе глажу по спине и тут вспоминаю, что надеть-то ей и нечего. — Только для начала надо найти тебе одежду и обувь.

— Ой! — Ольшана пытается выбраться их моих объятий, вновь начинает смущаться, но я держу её крепко и никуда не отпускаю.

— Не бойся, всё будет хорошо. Теперь ты — моя, а я — твой. Мы — пара, я не знаю, как это произошло, но Небесный Волк соединил нас. Так что теперь твоя мама сможет только поворчать, да и то недолго, потому что я увезу тебя в Архельдор. Согласись, капать на мозги через море довольно сложно.

— Согласна, — хихикает Ольшана. — Знаешь, так удивительно: ещё вчера я была девушкой, а сегодня стала женщиной. Это так странно, так потрясающе.

Её глаза сияют, она действительно удивляется всему, что между нами произошло и, самое главное, радуется!

— Не просто женщиной, а моей супругой, — добавляю я. — Прости, что не спросил — я был не в себе.

— И хорошо, что не спросил, я могла струсить, — она лукаво улыбается. — Правда, ты не представляешь, как я боялась мужчин! Всех!

— Почему? — надо же, а я думал, что она только меня боится, ну и тех негодяев, которые пытались её заполучить себе в постель.

— Потому что все хотели от меня только одного, — она всхлипывает, вскрывая передо мной старую рану. — Ты ведь и сам всё видел. Стоило мне надеть красное платье и выйти на сцену, так сразу находились те, кто считал, что меня можно купить. В последнем городе и вовсе похитили.

— Но ты и меня боялась, причём я к тебе ни разу не подошёл с неприличным предложением.

— Ты — это ты. Ты большой грозный вервольф, которого все боятся, вот и я боялась за компанию.

— А сейчас?

— Сейчас нет, — она ещё крепче обнимает меня. — Потому что узнала тебя совсем с другой стороны.

— И тебя не пугают мои шрамы?

— Нет, они… я их просто не замечаю. Правда, какая разница, что у тебя на коже, когда я вижу, как горят твои глаза, когда ты смотришь на меня. А ещё, — она запнулась. — Я чувствую тебя. Правда! Прямо сейчас я ощущаю, как ты любишь меня, как хочешь защитить и…

— И это тоже, да, — я вновь начинаю её целовать, укладываю на смятую постель. — Прости за вчерашнюю боль.

— Брось, в первый раз всегда больно — это известно всем! Ты же смог сделать всё просто волшебно.

Она тянется ко мне, обнимает, целует, отчего я готов сразиться со всем миром! С градоначальником, с которым мы обязательно ещё встретимся, со своими собратьями, если они вдруг не захотят принимать в свою стаю простую человечку, да хоть с кем. Главное, что она — моя пара, а уж почему так вышло — не имеет значения.

Эпилог

Ольшана

Я — самая счастливая жена на свете! И это без преувеличения, потому что мой муж — грозный вервольф с Севера — самый чуткий мужчина в мире! Он сделал мне навес на драккаре от непогоды, положил на дно перину, а сам со своими побратимами управляет кораблём.

Удивительно, но они все, кроме Харальда оказались в Старограде, куда мы прибыли после с одной стороны пренеприятнейшего, с другой, судьбоносного происшествия.

Мама, конечно, сначала обрадовалась моему спасению, потом закатила скандал, кто же будет петь главную партию на выступлениях, но Кьярвалю достаточно было рыкнуть, и она замолчала. Мне так понравились его слова:

— Вы совершенно не знаете собственную дочь, — он грозно сверкнул глазами, обнял меня за плечи и спрятал под подмышкой. — Она никогда не хотела быть артисткой.

— Мне кажется, когда чего-то не хотят, это просто не делают, — мама и впрямь не понимала, почему я с ними всё это время ездила.

— Она просто вас очень любит, — Кьярваль отлично меня чувствовал, да и я его тоже, а всё наша связь истинной пары. — А теперь и меня. Так что извините, но мы уплываем.

Ох, как мне было жаль расставаться со всеми! Правда! Несмотря на перипетии, мы все были большой дружной семьёй, да и сейчас таковой остаёмся. Конечно же, все поехали вместе с нами в Староград, устроили свадебный пир и посадили на драккар, завалив подарками. В приданое мама дала очень приличную сумму, на которую можно спокойно купить дом в столице. Ужас! Впрочем, жить мы будем в Архельдоре, где у Кьрваля не только свой добротный дом, но даже целая сауна.

Правда, прежде чем мы тронулись в путь, мой любимый добился аудиенции у Гирдира, где в красках рассказал, как наместник одного из городов творит ужасный беспредел, пользуясь своей властью и даже стенами тюрьмы для своих злодеяний. Не преминул он замолвить слово и за купца, которого к моменту нашего возвращения из Прудков и след простыл. Градоправитель был, разумеется, на месте, обложил все палаты аконитом и сидел, запершись, ибо даже собственная дружина, узнав от наших, зачем их послали в гостиный дом, отказалась выполнять его приказы.