Избранная - [24]

Разумеется, я считала слишком много вещей невозможным, чтобы чувствовать себя спокойнее. Резко загорелся зеленый свет, и он свернул вместо того, чтобы поехать прямо.

— Ты едешь в неправильном направлении, — сказала я. — Через Вестерн Авеню можно быстрее добраться до 91 улицы, — он бросил взгляд в зеркало заднего вида.

— Я знаю.

— Значит мы не едем домой? — мне очень хотелось нарушить это напряжение, возникшее в машине.

— Мы едем другой дорогой.

— Почему?

— Ты каждый день пользуешься одной и той же дорогой каждый день, не так ли?

— Я езжу на автобусе. Так как у меня нет другого выбора.

— На автобусе ты ездила одна, — сказал он. — А мы будем брать попеременно различные пути, чтобы было невозможно предсказать твое передвижение.

— Ты не особенно хорошо знаешь меня, не так ли? — я была практически воплощением предопределенности.

— Нет, — он слегка улыбнулся, когда мы остановились возле дома. — Но я еще познакомлюсь с тобой.

Я взялась за дверную ручку, неуверенная как я должна реагировать. — Спасибо за поездку, — сказала я, и это выглядело так, как будто выходит он. — Я могу сама занести покупки в дом.

— Я должен осмотреть дом, — возразил он.

Этот парень? В моем доме? Эта мысль вызвала внутри меня панику. Оставила ли я валяться свое нижнее белье? Сушатся ли еще лифчики в ванной? Лежало ли где-нибудь издание Космополитен со статьей «Семь способов соблазнить мужчину»?

Колин вытащил из бардачка пистолет и снова убрал его под рубашку. Он носил что-то вроде кобуры из черной кожи, которая ненадолго выглянула из под одежды.

— Ключ? — он поспешил к входной двери мимо меня.

Я вытащила связку ключей из сумки, и он вырвал ее из рук.

— У кого еще есть комплект ключей? — он проигнорировал мой протест, когда открывал дверь.

— Я. Моя мама. Вероятно дядя Билли тоже, — я остановилась. — Верити.

Он осмотрелся, и его фигура не давала мне возможности заглянуть в гостиную.

— Новые замки. Сигнализация, — бормотал он, пока бродил по дому. — Выходы?

— Ну, входную дверь, в которую ты вошел, ты уже знаешь, наверное… — я остановилась, когда он повернулся ко мне, нахмурив лоб и показывая мне рукой «Давай уже!».

— Есть еще задняя дверь на кухне. Нам не нужна сигнализация. У нас вряд ли есть что-то ценное, что хотели бы украсть.

— Хочешь, чтобы я переехал сюда?

Я зацепилась ботинком за выцветший восточный ковер. — Нет!

— Тогда вы установите сигнализацию, — он продолжил обход дома, как будто бы меня не существовало, осмотрел окна и покачал головой, очевидно, разочарованно.

Я попыталась посмотреть на свой дом его глазами, это было мучительное чувство. Я жила здесь с момента моего рождения. Комнаты были такими знакомыми, что я могла спокойно ходить в темноте и не наталкиваться на мебель, для такой неуклюжей как я, это было довольно впечатляюще. Я никогда не осматривала квартиру с другой стороны. Здесь никогда ничего не менялось. Я побежала за Колином и коснулась тонкой трещины на оконном стекле.

Дом был естественно убран. Моя мама была очень педантична в этом плане. Мои школьные фотографии были аккуратно расставлены на полке над камином, которым мы никогда не пользовались. Фотографии мало отличались друг от друга: школьная форма, коричневые волосы, завязанные в конский хвост или пучок, натянутая улыбка и слегка наклоненная голова, как делают все.

Тут же была единственная фотография моего отца, отодвинутая назад. На фото он держит меня на коленях, и мы катимся вниз по горе в парке. Мне было примерно три года, а мое лицо наполовину объято ужасом, наполовину восхищением.

Колин бросил мимолетный взгляд на фотографию, затем снова посмотрел на меня.

— Твой старик?

Я кивнула. Он взглянул еще раз, теперь внимательнее. — Ты похожа на него. Одинаковые глаза.

Однако, на этом сходство заканчивалось, как мне хотелось бы верить. Но он уже продвинулся дальше, а я повернула фотографию к себе и повнимательнее всмотрелась в нее впервые за долгие годы. У меня было толстощекое лицо, как у большинства маленьких детей, глаза прищурены, но глаза моего отца были невероятного цвета лесного ореха и расставленные далеко друг от друга. Я не заметила никакого сходства.

Наш диван видал уже и лучшие дни. Потертые места выцветшей синей парчи были спрятаны за гобеленовыми подушками моей прабабушки и аккуратно сложенным желтым шерстяным одеялом, которое связала моя мать, когда я была совсем маленькой.

На стене висели книжные полки со старыми словарями, книгами об Ирландии, старые выпуски National Geographic и большое количество кулинарных книг, которые толпились вокруг телевизора. Узамбарская фиалка и другие цветочные растения стояли на равном удалении друг от друга.

Все было в полном порядке и в тоже время жалко. Я спросила себя, что Колин подумал насчет этого. Его тщательная инвентаризация дома, кажется, включала в себя каждую мелочь, ничто не ускользнуло от его внимания, но несмотря на его замечание о фотографии, он не показывал никакой видимой реакции.

Он пошел назад на кухню, осмотрел столешницу, которая была настолько чистой, что она потеряла свой блеск, платок вышитый крестиком висел над кухонным столом, и маленькая чаша со святой водой рядом с задней дверью.