Избранная - [18]

Верити, золотая и светящаяся, ненадолго заходила после обеда и заставляла помещение выглядеть более свежим и светлым, в ее традиционной манере, как она всегда делает.

— Ты снова дома! Ты же должна была вернуться только через неделю! — мы обнимаемся и практически исполняем танец дружбы возле шестого столика. Верити пожимает плечами и убирает волосы с лица.

— Я была готова вернуться домой.

Я тяну ее к стойке. — Да? Расскажи мне все.

— Практически нечего рассказывать, — говорит она и играет с перечнем пирогов дня. — И я не могу остаться.

— Что случилось?

— Ничего, — она снова убирает меню в держатель. — Мне нужно позаботиться о нескольких вещах. Во сколько ты заканчиваешь с работой?

— В пять.

— Давай переночуешь сегодня у меня, хорошо?

От восьмого столика, где сидит мать с двумя озорными детьми, которые носились с остатками клубничного торта, на меня испуганно смотрит женщина, которая видимо прибегает к более жестоким мерам воспитания.

— Конечно. Я едва могу дождаться, когда ты расскажешь мне все.

Верити кивает, но смотрит куда-то мимо меня.

— И вы не заметили никого, кто выглядел бы подозрительным?

Ручка Эльзы тихо стучала по столу рядом со мной. Я потерла глаза, которые были сухими из-за недостатка сна и горели. Каждый раз, когда начинала дремать, эти темные фигуры набрасывались на Верити, и она кричала снова и снова, пока я стояла там и ничего не делала, слишком маленькая и напуганная, чтобы задержать их.

Моя голова болела от усилий, которые я прикладывала, чтобы не заплакать перед Ковальски. Порез на моей руке пульсировал. Мой стул был жестким и действительно неудобным. Наверняка, они сделали это намеренно.

Стены были простыми бетонными блоками, кроме зеркала позади Ковальски, так что мне не оставалось ничего, кроме как смотреть на свое собственное отражение, особенно ужасную желто-лиловый ушиб на лбу и круги под глазами. Я привыкла выглядеть довольно нормально.

Не красиво, не страшно, просто мило. Представительно, как сказала бы моя мать. Но теперь я предлагала довольно интересный вид, в том же смысле как и авария на скоростном шоссе, которая притягивает любопытных. Я была эквивалентом туризма катастроф в вопросах красоты.

— Мо? — настаивал Ковальски. — Никто не кажется знакомым оттуда?

— Это бесполезная трата времени! — я захлопнула альбом с фотографиями преступников. Ярость вспыхнула во мне, чистая и острая. Это была не я, а девушка, которая лгала, кричала и кричала. Я была воспитана так, чтобы говорить тихим голосом и делать то, что от меня ждут. Но эта новая девушка… она получила ответы, где старая Мо только покачала бы головой. И я начала надеяться, что она останется надолго. Она была той подругой, которую заслуживала Верити. — Нет! В сотый раз нет! Все было полностью нормальным. Почему вы не слушаете меня?

Эльза наклонилась вперед и вмешалась:

— Моя подопечная уже ответила на эти вопросы, детектив. Задавайте новые, или мы сейчас же уходим.

Ковальски опустошил свою чашку кофе. Он начал складывать бумаги, которые лежали перед ним, как будто он заканчивал допрос, и напряжение в плечах уменьшилось при мысли, что скоро я смогу сбежать.

— Верити знала вашего дядю?

Эльза застыла рядом со мной.

— Конечно, — Верити и дядя Билли часто встречались в течение нескольких лет. Он был учредителем в квартале и в церкви. Было бы странно, если бы они не были знакомы.

— И ваши семьи общаются до сих пор?

Я издала тихий короткий звук от нетерпения, и Эльза хмуро посмотрела на меня. Я проигнорировала ее. — Они хорошо обходились друг с другом. Послушайте, я понимаю, вам не нравится мой дядя.

Вам было бы приятно связать его с этим делом. Но вы ошибаетесь. Тот кто убил Верити не имеет отношения к моей семье.

— Кто сделал это? Если у вас есть теория, Мо, или вы что-то знаете, тогда я с удовольствием послушаю. Правда.

— Мы закончили, — Эльза встает из-за стола. — Мы в здравом уме, детектив, чтобы не помогать вам в ваших размышления, чтобы не вызывать беспокойств. До тех пор пока у вас нет вопросов, которые действительно имеют отношение к моей подопечной и смерти миссис Грей, Мо не будет в вашем распоряжении.

Я вскочила на ноги и схватила свою сумку.

Эльза вывела меня из комнаты, положив руку на плечо, назад по пыльным, безнадежным коридорам полицейского участка, а затем на улицу. Она опустила руку и показала на многоярусную стоянку поблизости.

— Я думаю, что ты умная девочка, — сказала она на ходу. — Я поражена тем, как ты справляешься со всем, что произошло.

Я посмотрела на нее снизу вверх. Я вряд ли могла бы справиться с тем, что произошло, так же как если бы хотела стать акробаткой, которые выступают в цирке Дю Солей.

Мне приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы вставать по утрам. Я разрывалась между гневом, который заставлял меня желать разрушить все вокруг, и истощением, от которого мне хотелось спрятаться под одеялом на следующие десять лет.

— Твой дядя сказал, что ты была бы прекрасной ученицей.

— Я прилежно учусь.

То, что через несколько дней снова начнется школа, было мыслью, которая снова поднимет мою популярность до потолка. У всех наверняка возникнут вопросы.