Избрание - [74]

Свидетелей было много и Тудджерри стоял побагровевший, совершенно не зная что и сказать. Корсо и Хорхе требовали немедленного допроса и переаттестации всех жрецов и священников Уммланда: «Раз те допускают объявлять в своих землях святой — греховодницу бесстыжую!».

Император дал одобрение на расследование инквизиции, однако же потребовав что бы и имперские прокураторы на равных его проводили.

Влияние Уммланда, среди верующих, после этого случая — резко упало: местные священники прошли чистку трибуналом инквизиции и комиссиями жрецов Солнцеликого, и почти все они были заменены людьми из Кельрики и Ромлеи.

Вице-короля Лиутпранда и главного банкира империи Тудджерри — обвиняли что они всё и сами прекрастно знали, и специально поддерживали эту мистическую ересь, заставляя простецов ей доверять: чуть ли не называли в открытую ересиархами, опасаясь лишь гнева императора.

Лиутпранд, пять лет после этого грандиознейшего скандала не появлялся при дворе деда, а Тудджерри вынужден был передать часть своих замков и торговых кораблей религиозным властям Кельрики и Ромлеи, подписав с ними мир, на условиях выплаты фактической контрибуции.

Избиратель Князь Гассакс, в имении которого всё разоблачение «святой Лаймы» и произошло, и до этого бывший большим другом Тудджери и Лиутпранда и занимавший у них регулярно деньги на свои «шалости» — оказался в ссоре с уммландцами и сильно умерил свои аппетиты, даже поговаривали что приболел и слёг…

Группа условных «имперцев» в иерархии державы — проиграла группе условных «жрецов», и самому императору пришлось пойти на уступки и ужесточение некоторых положений вероисповедания в его государстве, чему ранее он всячески противился.

Инквизиторы оказались в наибольшем выигрыше и всячески начинали всё новые процессы против обычных жрецов и имперской знати, надеясь воспользоваться столь важной победой для закрепления своего нового статуса «службы над всеми».

Закончилось это правда частыми ссылками самих «чёрных» инквизиторов и запретом массовых казней на кострах, но первые годы после суда «дщери Светила» — именно инквизиторы и их сторонники особенно подняли головы и стали пытаться всюду наводить свои порядки, и казалось их победа вообще в империи, скора и неизбежна.

Тудджерри лично привёз Лайму на суд в тележке с запряжённым мулом и всячески поддерживал обвинения жрецов и инквизиторов против неё.

Выяснилось, значительно позже, как это узнал Дезидерий — что банкир договорился с тогдашним Солнцеликим о признании недействительности их с Лаймой брака, на основании её предложенных подложных сведений при заключении союза и получив за огромную взятку документы из Ромлеи что брака никакого и не было, по крайней мере законного, раз нарушена процедура в него вступления — с чистой совестью присутствовал на казни на костре бывшей супруги, что ненадолго возвысив его — чуть было не утянула, вместе с собой, на пламенный эшафот…

Прямо перед казнью на костре, местные инквизиторы вырезали женщине язык и её, связанную и в полуобморочном состоянии, тащили через город в тележке запряжённой мулом.

Инквизиторов, сделавших «отрезание» — вскоре выгнали из трибунала, по слухам: за то что приняв взятку от Тудджерри — не дали Лайме Аннилит, хотя бы на костре, обвинить в чём новом супруга, чем она ранее многократно грозилась, всё время пребывания в заключении, видимо в надежде что муж её спасёт из застенков инквизиции.

Великий инквизитор Корсо посчитал что его подопечные не столько пытались «образумить обезумевшую грешницу», сколько мешали ей показать на своих соучастников и соответственно — вовсю мешали следствию.

Попытка создать некий альянс, большого капитала и святости Веры, в очередной раз провалилась с огромным скандалом, так и не дав успокоения людям обладавшим огромными состояниями, что они попадут в число помощников на небе, для пылающего ежедневно святого Светила…

Слушая рассказ своих агентов, Дезидерий вспомнил некоторые моменты этого дела, о которых он узнал совсем недавно, когда сам занял пост главного имперского министра: император, подстрекаемый Великим инквизитором Корсо и тогдашним Солнцеликим Митавией — дважды думал арестовать и казнить Тудджерри.

Для самого правителя державы это был отличный повод избавиться от огромных долгов, перед уммландским банкирским домом и пополнить государственную казну, а Корсо — надеялся запугать арестом и дальнейшей показательной казнью Тудджерри всех негоциантов империи и негласно начать сбор процентов, со всех сделок, проводимых купцами и банкирами, в пользу трибунала инквизиции.

Тогдашнего Солнцеликого толкали к этому варианту ромлеянские города-республики, что обзавелись во множестве торговыми эскадрами в южных морях и теперь хотели казнью лидера условных «северных торговцев» — надолго обуздать северных своих конкурентов и по возможности захватить и их собственные рынки, особенно торговлю пушниной и рудой в Гардане, строевым корабельным лесом из Амазонии, и шерстью и одеждой из неё — ввозимыми из Островной державы в империю, исключительно лишь судами компаний Тудджерри или его многочисленных родственников и друзей, тоже негоциантов.