Изборник - [205]
Во едину же нощь, востав по обычаю на молитву, без мужа. Беси же страх и ужас велик напущаху ей; она же, млада еще и неискусна, тому убояся и ляже на постели и усну крепко. И виде многи бесы, прешедшие же на ню со оружием, хотяще ю́ убити, рекуще: «Аще не престанешь от таковаго начинания, абие погубим тя!» Она же помолися богу и пречистой богородице, и святому Николе чюдотворцу. И явися ей святый Никола, держа книгу велику, и разгна бесы, яко дым бо исчезоша. И воздвиг десницу свою и благослови ю́, глаголя: «Дщи моя, мужайся и крепися, и не бойся бесовскаго прещения:[908] Христос бо мне повеле тебе соблюдати от бесов и злых человек!» Она же абие от сна возбнув[909] и увиде яве мужа свята из храмины дверми изшедша скоро, аки молнию. И востав скоро, иде во след его, и абие невидим бысть: но и притвор[910] храмины тоя крепко заперт бяше. Она же оттоле, извещение приимши, возрадовася, славя бога, и паче перваго добрых дел прилежаше.
Помале же божию гневу Русскую землю постигшу за грехи наши; гладу велику зело бывшу, и мнози от глада того помираху. Она же многу милостыню отаи творяше, взимаше пищу у свекрови на утренее и на полъденное ядение, и то все нищим гладным даяше. Свекры же глагола ей: «Како ты свой нрав премени! Егда бе хлебу изобилие, тогда не могох тя к раннему и полуденному ядению принудити; а ныне, егда оскудение нищи, и ты раннее и полъдневное ядение взимаешь». Она же, хотя утаитися, отвеща ей: «Егда не родих детей, не хотяше ми ся ясти, и егда начах дети родити, обезсилех, и не могу наястися. Не точию в день, но и нощию множицею хочет ми ся ясти, но страмляюся у тебе просити». Свекры же, се слышав, рада бысть, и посылаше ей пищу доволну не точию в день, но и в нощь; бе бо у них в дому всего обилно, хлеба и всех потреб. Она же от свекрови пищу приимая, сама не ядяше, гладным все раздайте. И егда кто умираше, она же наимаше омывати, и погребалное даяше и на погребение сребреники даяше; а егда в селе их погребаху мертвых кого нибуди, о всяком моляся о отпущении грех.
По мале же мор бысть на люди силен, и мнози умираху пострелом,[911] и оттого мнози в домех запирахуся и уязвенных пострелом в дом не пущаху, и ризам не прикасахуся. Она же отаи свекра и свекрови, язвенных многих своима рукама в бани омывая, целяше, и о исцелении бога моляше. И аще кто умираше, она же многи сироты своима рукама омываше и погребалная возлагаше, погребати наймая, и сорокоуст даяше.
Свекру же и свекрови ея в глубоцей старости во иноцех умершим, она же погребе их честно: многу милостыню и сорокоусты по них разда и повеле служити по них литоргию, и трапезы в дому своем попом, мнихом и нищим поставляше во всю 40-цу по вся дни, и в темницу милостыню посылаше. Мужу бо ея в то время на службе во Астрахани три лета и боле бывшу, она же по них много имения в милостыню истроши,[912] не точию в ты дни, но и по вся лета творя память умершим.
И тако пожив с мужем лета доволна во мнозе добродетели и чистоте по закону божию, и роди сыны и дщери. Ненавидяй же добра враг тщашеся спону[913] ей сотворити; часты брани воздвизаше в детех и рабех. Она же вся, смыслено и разумно разсуждая, смиряше. Враг же наусти[914] раба их: и уби сына их старейшаго. Потом и другаго сына на службе убиша. Она же вмале аще и оскорбися,[915] но о душах их, а не о смерти: но почти их пением, и молитвою, и милостынею.
Потом моли мужа отпустити ю́ в монастырь; и не отпусти, но совещастася вкупе жити, а плотнаго совокупления не имети. И устрои ему обычную постелю, сама же с вечера по мнозе молитве возлегаше на пещи без постели, точию дрова острыми странами к телу подстилаше, и ключи железны под ребра своя подлагаше, и на тех мало сна приимаше, дондеже рабы ея усыпаху, и потом вставаше на молитву во всю нощь и до света. И потом в церковь вхожаше к заутрени и к литоргии, и потом ручному делу прилежаше, и дом свой богоугодно строяше, рабы своя доволно пищею и одеянием удовляше, и дело комуждо по силе задаваше, вдовами и сироты печашеся, и бедным во всем помогаше.
И пожив с мужем 10 лет по разлучении плотьне, и мужу ея преставлшуся, она же погребе и́[916] честно и почти пением и молитвами, и сорокоусты и милостынею. И паче мирская отверже, печашеся о душе, как угодити богу, ревнуя[917] прежним святым женам, моляся богу, и постяся, и милостыню безмерну творя, яко многажды не остати у нея ни единой сребреницы, и займая даяше нищим милостыню, и в церковь по вся дни хождаше к пению. Егда же прихождаше зима, взимаше у детей своих сребреники, чим устроити теплую одежду, и то раздан нищим, сама же без теплыя одежды в зиму хождаше, в сапоги же босыма ногама обувашеся, точию под нозе свои ореховы скорлупы и чрепие
