Избери пути ее - [2]

Я внимательно рассмотрела ближайшую и, к своему удивлению, обнаружила, что та весьма молода — по моим прикидкам, ей было не больше двадцати двух — двадцати трех. Ее лицо выглядело слегка оплывшим, но ни в коем случае не толстым. В действительности, благодаря свежему здоровому цвету лица и коротким золотистым кудряшкам, она показалась мне весьма хорошенькой. Я принялась гадать, что за странная болезнь гланд могла вызвать подобную аномалию в ее возрасте.

Прошло минут десять, и послышался звук приближающихся быстрых деловитых шагов. Чей-то голос осведомился:

— Как вы сейчас себя чувствуете?

Я повернула голову в другую сторону и встретилась взглядом с чьими-то глазами, находящимися практически на уровне моих. На секунду я подумала, что передо мной ребенок, но затем разглядела, что, судя по чертам лица под белой шапочкой, ей было не меньше тридцати лет. Не дожидаясь ответа, она сунула руку под покрывало и нащупала мой пульс. Его частота, видимо, удовлетворила ее, поскольку она утвердительно кивнула.

— Теперь все будет в порядке, Мама, — сказала она мне.

Я тупо уставилась на нее.

— Машина ждет нас прямо у порога.

— Вы как, сможете до нее дойти? — спросила она.

— Какая машина? — растерялась я.

— Ну, чтобы отвезти вас домой, конечно, — ответила она с профессиональным терпением. — Пойдемте же.

И она отбросила покрывало.

Я подалась вперед и невольно опустила взгляд. Открывшееся зрелище заставило меня замереть. Я подняла руку. Больше всего она смахивала на пухлый белый диванный валик с прилепленной на конце до смешного маленькой ладошкой. Я в ужасе уставилась на нее. Затем я услыхала отдаленный вскрик и упала в обморок…

Когда я вновь открыла глаза, передо мной была женщина — нормальных размеров женщина — в белом халате со стетоскопом на шее, которая озадаченно рассматривала меня. Женщина в белой шапочке, которую я сперва приняла за ребенка, стояла сбоку, едва доставая той до локтя.

— …я не знаю, Доктор, — говорила она. — Она просто вдруг вскрикнула и потеряла сознание.

— В чем дело? Что со мной случилось? Я знаю, что я не такая. П-пожалуйста, с-скажите мне… — умоляла я ее, внезапно начав заикаться и мямлить.

Врач участливо положила мне руку на плечо.

— Все в порядке, Мама. Вам не о чем беспокоиться. Старайтесь не волноваться. Мы скоро доставим вас домой.

Другая ассистентка в белой шапочке, ростом не выше первой, подскочила со шприцем в руке и протянула его врачу.

— Нет, — запротестовала я. — Я хочу знать, где я нахожусь. Кто я? Кто вы? Что случилось со мной?

Я попыталась выбить у нее шприц, но обе крохотные ассистентки повисли на моей руке и держали ее, пока вторая вводила иглу.

Это было действительно успокоительное. Оно не отключило меня, но притупило ощущения. Странное чувство: я словно парила в нескольких футах над самой собой и разглядывала себя с неестественным хладнокровием. Я была способна, или мне это только казалось, с предельной ясностью оценить ситуацию…

Скорее всего я страдаю от амнезии. Какое-то потрясение заставило меня «потерять память», как это принято называть. Судя по всему, утеряна лишь крохотная часть моей памяти, в которой содержались сведения о том, кто я, чем занимаюсь, где живу… все навыки, позволявшие поддерживать повседневную жизнь, похоже, остались нетронутыми: я не забыла, как говорить или как думать, и, кажется, наделена весьма пытливым умом.

С другой стороны, меня не покидало назойливое ощущение: со мной что-то не так. Я откуда-то знала, что я никогда прежде не была в этом месте. Я также знала, что есть нечто неправильное в присутствии здесь тех двух миниатюрных сиделок; самое главное, я была абсолютно уверена в том, что лежавшая здесь туша не имела ничего общего со мной. Я не могла вспомнить лицо, которое мне следовало видеть в зеркале, даже то, была ли я блондинкой или брюнеткой, пожилой или молодой, но у меня не было ни тени сомнения в том, что какой бы я ни была, мой внешний вид не имел ничего общего с моим нынешним обликом.

…И тут были и другие громадные молодые женщины. Ясное дело, нас не могла всех поразить в одночасье дисфункция гланд, иначе не было бы и речи о возвращении меня «домой», где бы он ни был…

Я все еще продолжала хладнокровно (спасибо успокоительному!) обдумывать сложившуюся ситуацию, хотя и без всякого прогресса, как вдруг потолок над моей головой снова пришел в движение, и я поняла, что меня куда-то покатили. В конце комнаты распахнулись двери, и тележка слегка наклонилась вперед, въехав на пологий спуск.

Внизу нас ожидала машина наподобие кареты «Скорой помощи» с распахнутыми задними дверцами, за которыми виднелась выкрашенная в кремово-розовый цвет истертая до блеска койка. Я механически отметила, что все происходящее напоминает вполне обычную процедуру. Восемь миниатюрных ассистенток проворно перетащили меня с тележки на жалобно скрипящую койку в «Скорой». Две из них задержались — поправили на мне одеяло и положили еще одну подушку под голову. Когда двери за ними захлопнулись, машина, подождав пару минут, тронулась с места.

С этого момента — возможно, за это тоже следовало благодарить успокоительное, — во мне стало расти и крепнуть чувство определенной уверенности и способности контролировать ситуацию. По всей вероятности, думала я, со мной все же