Избавление от КГБ - [75]

Характер, темпы, конституционность процессов распада Союза зависели теперь только от воли глав республик, среди которых решающая роль принадлежала Президенту России Борису Ельцину. После ратификации Беловежского соглашения Верховным Советом РСФСР я направил ему письмо, в основу которого положил выводы вышеприведенного анализа.

До сих пор я уверен в том, что предложенный мною путь был более правильным, чем тот, который предпочли президенты республик, заложившие основы сотрудничества в рамках СНГ своим соглашением в Алма-Ате в конце декабря и проигнорировавшие конституционные органы Союза. Если бы Верховный Совет СССР или его верхняя палата, в которой все республики были представлены равными по численности делегациями, в декабре прошлого года решили названные проблемы, то сейчас, когда пишутся эти строки — в феврале 1992 года, не пришлось бы наблюдать за политическими баталиями вокруг армии, границ, зарубежной собственности Союза или идеи восстановления полномочий народных депутатов СССР и проведения их Съезда. Но тогда Б. Ельцин, реагируя на мое письмо, сказал, что опасается, как бы Верховный Совет СССР в случае его созыва не устроил бунт и не затянул практическую реализацию формулы Содружества. Не думаю, что эти опасения российского Президента были оправданны: в сложившейся расстановке политических сил в то время «бунтари», безусловно, были бы, но остались бы в меньшинстве в союзном парламенте. В конце концов, мало найдется действительно разумных политиков, которые бы не поняли, что бывают необратимые процессы. И выступать против них, может быть, и эффектно, но по существу — глупо.

Из интервью газете «Мегаполис-экспресс», опубликованного 26 декабря 1991 года:

«Вопрос. По мнению Горбачева, Союзный договор был просто необходим как база для реформирования нашего унитарного государства, ибо без согласования между республиками реформа не пошла бы. А расхождение по национальным квартирам даже в виде содружества усложнит процесс взаимодействия между ними. Каково ваше мнение и как вы оцениваете факт создания СНГ?

Ответ. Во-первых, договор между суверенными республиками (государствами) есть не только и не столько база для реформирования, но и сама суть реформирования, заключающаяся в отказе от унитарного государства, подходе к такому союзу, где приоритет имеют республики, а форма содружества является предметом договоренности между ними. Идеальным, на мой взгляд, был бы более плавный переход. Но время потеряно, и что произошло, то произошло. Горбачевская (ново-огаревская) формула не устроила лидеров независимых суверенных республик. Они пошли дальше, на подписание соглашения о СНГ. Сейчас любой здравомыслящий политик должен поддержать это решение, способствовать проведению его в жизнь, укреплению. Ибо худшее, что может произойти, — это развал уже нового содружества.

Хочу напомнить, что я всегда выступал за формулу: республика первична, а Союз — вторичен. Данная формула сейчас реализуется. Но, во-первых, очень важно провести безукоризненное правовое завершение этого процесса, чтобы распад Союза, который фактически уже произошел, был оформлен достаточно убедительным правовым актом…

Во-вторых, мне не представляется разумной идея полной ликвидации межреспубликанских структур. Любое содружество, если это содружество, потребует каких-то механизмов согласования и проведения в жизнь совместных решений, которые будут приниматься на уровне глав государств — членов содружества. Поломать до основания, а затем вновь создавать межреспубликанские структуры, такие, например, как Министерство внешних сношений, по крайне мере опасно».

К сожалению, Беловежское соглашение и последующие события оказались роковыми для всех межреспубликанских структур, не только для Министерства внешних сношений. Даже модель Европейского сообщества, которая предусматривала наличие координирующих органов сообщества, показалась слишком жесткой и централистской руководителям независимых государств. Остатки всех союзных структур, среди которых была и МСБ, были обречены на исчезновение. Одна за другой они уходили в небытие, и к концу 1991 года от них остались лишь Объединенное командование вооруженных сил и Комитет по охране границы, чьи прерогативы также все решительнее оспаривались и урезались государствами Содружества.

Когда-то в сентябре я говорил М. Горбачеву, что он нехорошо поступил с министрами бывшего «павловского» кабинета. Ему надо было собрать их и сказать пару слов «на прощание». Б. Ельцин со мной побеседовал. Но об этом ниже.

У меня не было никаких иллюзий, что с исчезновением СССР Межреспубликанская служба безопасности может сохраниться в том виде, как я ее создавал, имея в виду сохранение пусть слабого, но Союза. Не было иллюзий и в отношении личной судьбы. Как член союзной команды, команды Горбачева, я должен был уйти вместе с Президентом СССР. Однако я действительно какое-то время надеялся на то, что какие-то координирующие структуры Содружества сохранятся и я смогу быть полезным в одной из них.

Сразу после Беловежского соглашения я обдумал вариант своей немедленной отставки. Однако решил этого не делать, о чем поставил в известность свою команду. Если МСБ суждено погибнуть, то мне, как капитану тонущего корабля, следует покинуть его последним.