Избавители звезд - [22]

Зафира отступила, чувствуя под подошвами туфель шершавый известняк. Резко вздохнув, она помчалась вперёд. Край крыши приближался с каждым ударом сердца. «Не останавливайся. Не останавливайся». Оттолкнувшись на самом краю, она взмыла в воздух. Ужас стиснул ей горло, наполнил её вены, напоминая о хрупкости жизни. Зафира наслаждалась мигом, когда страх начал горячить кровь и превратился в возбуждение.

Его представление о веселье.

В следующий миг её ступни ударились о землю, камни царапнули ладонь, а от удара клацнули челюсти.

Жива! Пусть даже сердце осталось где-то там, на крыше.

Зафира поднялась на подгибающихся ногах, чувствуя, как кровь стучит в ушах. Они оказались на округлой крыше, из центра которой поднималась изящная башенка минарета. Лунный свет проливался на ступени, высеченные на внешних стенах, отражаясь от глянцевых обсидиановых плиток.

– Прекрасная газель, – проговорил Насир. Его тон был чуть дразнящим, заставив девушку замереть. – Не хотим же мы, чтобы люди подумали, будто здесь приземлился рух.

Зафира бросила на него хмурый взгляд:

– Ещё одно оскорбление, и я столкну тебя прямо с этой крыши.

Принц ответил полуулыбкой. Зафира невольно задалась вопросом – будет ли его сердце однажды полно такой радости, чтобы улыбка коснулась и его пепельно-серых глаз?

– Я заберу тебя с собой.

Этот тон…

– Тогда мы оба погибнем.

– Похоже, тебе не так уж сложно стать моей погибелью.

Принц смотрел на неё таким странным взглядом, словно она растворится среди звёзд, стоит ему только отвернуться. Почти благоговейно. С желанием. Девушка тяжело вздохнула и отвела взгляд. В конце концов, когда это путешествие подойдёт к концу и их миссия будет исполнена, всё это уже не будет иметь значения, не так ли?

Он был её будущим повелителем, а она – его подданной.

Глава 12

Насир видел, как что-то в ней изменилось – внезапная настороженность, замутнившая блеск в её глазах. Он не понимал, что сделал не так на этот раз.

– Мы почти на месте, – сказал принц, потому что не знал, что ещё сказать, и начал подниматься по лестнице, спиралью обвивающей заброшенный минарет. Он забыл о своей ноге, пока та не начала пульсировать болью уже на второй крыше. Но Насир не собирался уступать, словно дряхлый старик, просто потому, что какой-то ифрит настиг его на Шарре.

В отличие от пяти халифатов, в Крепости Султана не было королевского минарета, полного волшебства, а только бесконечное море шпилей, устремлённых в небо, тянущихся к чему-то, чего невозможно достичь. Вершина этого минарета была самой высокой точкой, откуда открывался вид на дворец и его окрестности. Поистине захватывающее зрелище, особенно когда луна сияла ярко, как сейчас.

Он часто приходил сюда раньше, со свежим ожогом на спине и кровью на прикушенном языке. Когда его мать плакала, а отец сжимал кочергу, глядя на него серыми глазами, слишком древними для смертного. Насир приходил сюда ещё прежде, вместе с человеком, которого называл Бабой и который держал его за руку и смотрел на него с гордостью. В то время принц знал, что такое любовь. Он всё ещё помнил то чувство, наполнявшее грудь до краёв.

Вот почему, как только Насир увидел яркий лунный свет из своего окна, он поспешил к Зафире. Или же он мог остаться один, заново проживать свои воспоминания, пока его пальцы кровоточили тенями. Наконец-то он был дома, в том месте, где никогда не хотел быть, но когда рядом стояла Зафира, тьма отступала и тени, струившиеся с его рук, становились не ярче дыма над остывающим даллахом[19]. Морщинка между её бровями, нижняя губа, зажатая между зубами. Лунный свет кистью художника обрисовывал резкие черты её лица.

– Поверить не могу, что после мне придётся проделать весь путь обратно, – пробормотала она, и Насир добавил к списку эти мелодичные нотки в её голосе.

«Мы могли бы остаться здесь», – чуть не выпалил он, словно безнадёжный болван, игнорирующий действительность.

Оперевшись о зубчатый край, Насир подтянулся, чувствуя под ладонями хрупкий известняк. Балкон минарета прятался в тени выступающего карниза, так что лучший вид открывался сверху, с небольшой покатой крыши. Он помог девушке забраться наверх.

И порыв ветра похитил её вздох.

Ясное небо развернулось над головой всеми оттенками пурпурного, усыпанное серебряными звёздами. Настенные светильники освещали углы дворца, окуная всё обширное здание в золотисто-оранжевое великолепие. Тени играли на замысловатой резьбе.

Его дом. Его клетка из тонкой паутины и славы.

Вокруг дворца, словно изгиб материнской руки, расположилась Великая Библиотека. Затенённые стёкла блестели – защитники вечного знания, сокрытого внутри. Там хранилась вся история Аравии до последней унции, каждый клочок папируса, который хоть чего-то стоил. Настоящее святилище для тех, кто, как и Лев, копил знания, словно скупец – монеты.

Насир не был жадным искателем знаний, но библиотека когда-то стала ему убежищем. Он сбегал в тексты, испещрявшие многочисленные свитки переплетённого папируса. Мать всегда говорила, что разум должен быть остёр, как клинок, и потому он проводил за чтением столько же времени, сколько за тренировками, испытывая лёгкую вину от того, что это ему и правда нравилось.