Из зоны в зону - [34]

— Горничную и дежурную не помню, а швейцар пожилой был. Говорили, что он поклонникам Есенина по кусочкам раздавал веревку, на которой повесился поэт.

Поблагодарив старушку, поехал в гостиницу «Октябрьская». Мест не было, и люди толпились возле администратора. Занял очередь. Одни, отчаявшись, уходили, другие снимали комнаты у предприимчивых ленинградцев. Адреса за плату раздавал швейцар, ссыпая мелочь в широкий карман роскошного пиджака.

Но вот, как в сказке, нашлись свободные номера. Дошла и до Коли очередь. Администратор стала заполнять карту гостя, но прочитав в паспорте графу, на основании чего он выдан, сказала:

— Мы не можем вас поселить в гостиницу.

— Как мне быть?

— Езжайте к начальнику паспортного стола. Если разрешит — устроим.

Ругая ненавистную запись «Положение о паспортах», поехал в отделение милиции.

— Товарищ капитан, я приехал посмотреть Ленинград, но меня не прописывают в гостинице «Октябрьская». Необходимо ваше разрешение, — Петров протянул паспорт с картой гостя.

— По какой статье сидел?

Не ожидал такого вопроса, но нашелся:

— По двести двенадцатой[8].

Капитан весело, но с недоверием посверлил Колю глазами.

— Что надо в нашем городе?

— Приехал посмотреть Ленинград — колыбель Октябрьской революции.

Капитан усмехнулся.

— Нечего делать в нашем городе.

— Но я хочу посмотреть Ленинград.

— В гостинице остановиться не разрешу. Мой совет — уезжай быстрее.

Ночь продремал на Московском вокзале. Только засыпал — будила милиция. На вокзале страны Советов спать не положено.

Но все же немного отдохнул и целый день знакомился с городом.

На вторую ночь улыбнулось счастье: уснул на раскладушке в холле одной из гостиниц, а утром поехал в Петергоф. Вечером крепко заснул, вытянув ноги, в мягком сидячем вагоне поезда Ленинград — Москва.

В Москве увидел рекламу: в Колонном зале проводится авторский вечер Евгения Евтушенко. На мгновенье задумался: «А вдруг попаду?» Но взял билет на самолет и, решив: «Посмотрю по телевизору», — поехал в аэропорт.

Дома написал зарисовку в многотиражную газету о поездке в город на Неве.

Проглядывая программы передач телевидения, ждал, когда же покажут авторский вечер Евгения Евтушенко? Наконец вечер включили в программу, и Коля пошел к соседям. Своего телевизора не было. Но вечер поэта отчего-то заменили передачей «50 лет Мосфильму».

15

Перед выходными домоуправ сказал Коле:

— Собирай документы на квартиру.

Не прошло и двух недель, и Петровы въехали в однокомнатную. Взяв у матери двести пятьдесят рублей, вложил в конверт и передал домоуправу.

Квартиру оформили на мать, и он мог рассчитываться с работы, но не стал: Максим Петрович обещал поставить техником.

В прессе шла травля Александра Солженицына. На Западе он опубликовал роман «Архипелаг ГУЛАГ», и в стране проходили собрания: коммунисты, да и не только коммунисты, осуждали писателя за его произведение.

Утром в Красном уголке собрались работяги, не было лишь домоуправа и главного инженера: их вызвали в исполком на ковер.

Лысый упитанный лектор поднялся на трибуну.

— Я прочитаю лекцию об Александре Солженицыне. — Несколько выждав, продолжал: — Все присутствующие не раз слышали, что Александр Солженицын опубликовал на Западе свой, не имеющий литературного достоинства, роман «Архипелаг ГУЛАГ». И название-то непонятное, туманное. О чем он пишет? Солженицын опросил около трехсот бывших заключенных, и все это записал. Ну, дело понятное, спроси любого заключенного, считает ли он себя виновным, и большинство ответят, что не считают. А если кто и признает свою вину, то добавит, что срок дали завышенный. Конечно, просчеты у правосудия бывают, и он насобирал именно таких данных. А роман ничего общего с литературным произведением не имеет, так себе, бред сына кулака. Его отца раскулачили, вот и выместил злобу, написав грязный пасквиль на советскую действительность.

Лектор около часа критиковал Солженицына. Хорошо хоть не по бумажке. О писателе Солженицыне многие и слыхом не слыхали, и за свою жизнь не прочитали ни одной книги.

Закончив, лектор спросил:

— Вопросы есть?

— У меня, — поднялся Петров. — Вот вы сказали, что название романа «Архипелаг ГУЛАГ» какое-то туманное. А вы что, не можете расшифровать?

— Ну, если взять слово «архипелаг», то все знают, это группа островов. А вот почему он ГУЛАГ к архипелагу приплел — не знаю.

— ГУЛАГ расшифровывается, это — Главное Управление Лагерей, — громко сказал Коля.

— Простите, я не знал этого. Нам не объяснили название. Еще вопросы есть?

— Есть, — поднялся слесарь со второго участка, Геннадий Маслов, — скажите, а вы сами читали «Архипелаг ГУЛАГ»?

— Нет, но нам о нем рассказывали.

Люди расходились, а маляр, женщина лет сорока, Евдокия Полунина, пока лектор одевался, спросила:

— Когда в магазинах появится мясо?

Лектор выкручивался, а Евдокия кричала:

— Конечно, вы мясо каждый день жрете, вон кожа-то лоснится и брюшко навыкате. Вам мясо и колбасу свободно отпускают, вот вы и читаете лекции, умяв с килограмм колбасы. А тут за день наработаешься, а потом как ишак по магазинам. А в них пусто. Лекцией сыт не будешь. Лучше бы по килограмму мяса принесли.