Из жизни Валерия Маслова, хоккеиста и футболиста - [51]

— Значит, я неплохо помню его заветы. Вячеслав Евгенье­вич Соловьев, когда принял от Трофимова сборную, первый свой чемпионат мира проиграл. Пришлось убеждать его, чтобы вернул в команду ветеранов Валерия Бочкова и Леонида Лобачева. Они и в пас играть умели, и убежать еще могли. А такие, несомненно, кстати, квалифицированные хоккеисты, как Ана­толий Попов, Виктор Ковалев, Сергей Наумов, Ирик Фасхут- динов, которых Соловьев привлекал в сборную, скоростными качествами не отличались. Николай Паздников быстрый был, но в игре разбирался неважно. Как ему можно было пас отдать, если он в хоккейной школе не усвоил, что для приема мяча нужно от защитника отрываться? Таких примеров, к сожале­нию, немало...

— Самое время вспомнить ваших товарищей по сборной стра­ны, победные выступления на чемпионатах мира. Вы с Евгением Герасимовым по числу побед рекорд держите. Восьмикратные!

— Я мог и девятикратным быть, но в 1969-м в Швецию не ездил, об этом уже говорилось. В 1961 году, когда я дебюти­ровал, чемпионат проводился в Норвегии на всемирно извест­ном по выступлениям конькобежцев «Бишлете». Для меня он сложился удачно. В первой встрече с финнами вырвали победу — 3:2, и мне два мяча удалось забить. Решающим был матч со шведами. Игра проходила, помню, на рыхлом льду. 2:1 выиграли. Оба гола Валентин Атаманычев с моих простре­лов забил.

Атаманычев и в 1963-м отличился, вместе с Папугиным стал лучшим бомбардиром. Шведам три гола забил. Когда Трофи­мов принял сборную, он Атаманычева использовал мало. В 1965 году в Москве выпустил на замену в матче со Швецией, который хоть и трудно складывался, но ничего уже не решал, а в 1967-м свозил в Финляндию «туристом». Атаманычев мне за­помнился тонким пониманием игры и острыми передачами.

Про таких газетчики когда-то писали «говорит с партнерами на языке паса».

— В линии атаки сборной СССР много лет выступам еще два знаменитых свердловчанина — Николай Дураков и Александр Измоденов...

— Оба семикратные чемпионы. Александра Измоденова я бы назвал наиболее гармоничным из всех известных мне хокке­истов. Настоящий был мастер, игрок без слабых мест. Саша был искушен во всех технических и тактических нюансах, мог играть в любом амплуа и с любыми партнерами. А какой скоро­стью обладал! То, что Измоденов лучший левый нападающий в истории нашего хоккея, для меня бесспорно. Только своеобразная манера поведения — Саша, который за день мог и слова не вымолвить, старался избегать общения не только с журнали­стами, но даже с людьми своего, так сказать, цеха, — помешала ему получить должное общественное, признание.

Николай Дураков по складу характера совсем другой. И с пишущей братией в приятелях, и с тренерами всегда рядом, и на любом публичном мероприятии желанный гость. Измоденов живет ныне в безвестности, а Коля по-прежнему обласкан вни­манием. И не только дома, в Екатеринбурге, где его почетным гражданином сделали. Недаром именно Дуракова назвали луч­шим хоккеистом страны XX века.

Вполне допускаю, что к Измоденову он испытывал ревность. Дураков был, как мы говорим, режимщик, а тот мог и выпить лишнего, но выходил на лед — всегда лучший. Когда в сборную в начале 70-х начали привлекать Володю Тарасевича, Коля на тренерском совете, куда помимо тренеров входили мы с ним и Соловьев, при обсуждении состава предлагал ставить на левый край Тарасевича. Мол, Измоденов выпивает, как же он играть будет. Мне это слышать было странно. Если человек перед поездкой десять дней на сборе готовится, то он — профессио­нал — уже в порядке, а во вре­мя турнира о нарушениях ре­жима и думать никто не мог. В отличие, кстати, от скандина­вов, которые нередко вольно­сти себе позволяли.

— В чем была причина популярности Дуракова за рубежом?

— Здесь, по-моему, внеш­няя сторона многое значила. Коля росточком не вышел, а это всегда, что журналистов, что болельщиков на опреде­ленный лад настраивает, со­чувствие вызывает. Смотрите, дескать, малыш, а с остальны­ми на равных бьется.

К сильным его качествам я бы отнес быстроту, «набитый» удар с правой руки, при помощи которого он хорошо реализовывал «стандарты», умение на­ходить свободные зоны в обороне соперников, откуда можно угрожать воротам. Но и пробелов хватало. С левой руки Коля не бил, с пасом у него не все ладно было, на мягком льду катал­ся тяжело. Когда его в полузащиту ставили, не успевал назад возвращаться, привык в своей команде быть свободным худож­ником. К тому же Дуракова, как и еще одного свердловчанина защитника Виктора Шеховцова — капитана сборной на четы­рех чемпионатах мира, в тяжелые минуты всегда колотить на­чинало. Папугин, к примеру, таких проблем не знал. Я рядом был, своими глазами все видел...

Очень трудно складывался для нас чемпионат мира в Финляндии в 1967-м. Три команды — Швеция, Финляндия и СССР — набрали в итоге равное количество очков. Первое ме­сто мы только по лучшей разнице мячей заняли. В матче со шведами вели 2:0, но соперники счет сравняли и продолжали атаковать. На последних минутах шведы несколько раз били угловые. В одном эпизоде, помню, Юра Афанасьев рукой мяч из пустых ворот выбил, хорошо судьи не заметили...