Из жизни Петербурга 1890-1910-х годов - [13]

Среди них были строго разделены районы действий, и горе было настоящему нищему, который по незнанию занимал место, «принадлежавшее» лженищим. Его избивали, сдавали полицейским, которые, не разобравшись, устраивали жестокую расправу. Многие лженищие платили полицейским дань и поэтому чувствовали себя в полной безопасности.

Внимание прохожих на улицах обращали на себя похоронные процессии, нарушавшие порой движение транспорта.

Организацию похорон брало на себя похоронное бюро. Обычно обращались в похоронное бюро Шумилова на Владимирском, 7, привлекавшее внимание публики траурной черной вывеской с золотыми буквами.

Обставлялась эта церемония в зависимости от платы по пяти категориям. Похороны по первому разряду проходили торжественно: колесница, на которой везли гроб, была с белым парчовым балдахином-часовней с лампадами, ее везла шестерка лошадей по две, с султанами на голове, на лошадей накинуты белые сетки с серебряными кистями. Вели лошадей под уздцы и шли по бокам колесницы так называемые горюны с нарядными фонарями-факелами, одетые в белые цилиндры, белые сюртуки и брюки. Впереди процессии — красивая двуколка с еловыми ветками. Лошадь в белой сетке и с султаном на голове вели два горюна, а третий шел сзади и разбрасывал ветки. За похоронной колесницей шли родственники покойного, дамы в трауре, мужчины с черными креповыми повязками на руке. Далее шел оркестр, за ним кареты и коляски.

Если же хоронили военного, имевшего высокий чин, то помпезности было еще больше: впереди колесницы офицеры несли на подушках ордена и медали покойного. Сзади родственников и сопровождающих шло несколько оркестров, затем воинские части, за ними кареты, в которых ехали старики, немощные, а также порожние для развоза публики с кладбища. Гроб строевых военных высших чинов везли на лафете, в который впрягали шестерку лошадей цугом по паре. Горюнов здесь уже не было, на каждой левой лошади сидел ездовой, сбоку ехал верхом фейерверкер, а впереди офицер, по обеим сторонам лафета — караул, солдаты с винтовками на плечах.

Чем ниже был разряд похорон (то есть чем меньше денег было у родственников покойного), тем скромнее были похороны. Жалко было смотреть на похороны по так называемому пятому разряду: дроги без балдахина, лошадь без попоны, на гробу сидит кучер в форме горюна, сзади идут немногочисленные провожающие.

Интересными типами были эти горюны. В штате похоронного бюро они не состояли. Их набирали от похорон к похоронам. В Малковом переулке существовала большая чайная, в которой с утра до ночи околачивались кандидаты в горюны. Обычно это были пожилые люди, сбившиеся с настоящего трудового пути, часто пьяницы, живущие на случайный заработок. Утром в эту чайную прибегал приказчик из похоронного бюро и подбирал 10-15 горюнов. По приходе в бюро они переодевались в униформу: длинный белый сюртук и белые брюки — в самом деле это была только нижняя часть брюк — поголенки, которые завязывались над коленками. На голову надевали белый цилиндр. По прибытии на кладбище горюны снимали гроб с колесницы и несли его к могиле, если родственники покойного и провожающие не делали этого сами. Горюны примечали, кто из родственников расплачивается, ждали, когда зароют могилу, подходили к нему и просили на чай, убеждая, что похоронили хорошо. Обычно на чай им давали и они возвращались, довольные, к колеснице, садились на площадку для гроба и весело возвращались в похоронное бюро. Теперь они ехали на паре, остальных лошадей вели в поводу. Картина была своеобразная: рысью катилась колесница, под балдахином сидели горюны, в пути они раздевались, снимали униформу и складывали ее в ящик, который располагался под площадкой для гроба. Оттуда они вытаскивали свою одежонку и надевали ее.

Среди купеческого сословия было принято справлять поминки и дома, и в кухмистерских — ресторанах особого типа. Кухмистерские имели большой зал, большую столовую и две-три гостиных с мягкой мебелью. В этих кухмистерских заказывали обеды, ужины по случаю свадеб, крестин, поминок, справляли юбилеи, товарищеские встречи и т. п. В столовой накрывались столы, зал предназначался для танцев, гостиные — для отдыха гостей. Хозяин кухмистерской принимал заказ на известное количество персон за обусловленную плату с каждой персоны в зависимости от того, какая должна быть подана закуска, какие вина, из чего должен состоять обед, какой десерт. Договаривались об оркестре, нужны ли ковры на подъезде и пр. Некоторые кухмистерские располагались около кладбищ, учитывая заказы на поминки.

Нам довелось присутствовать на чрезвычайно торжественных похоронах любимицы Петербурга, человека большой души, певицы А. Д. Вяльцевой. Процессия растянулась по всему Невскому, приостановив всякое движение, за гробом шли люди всех сословий. Была масса венков, цветов. В публике говорили о таланте Вяльцевой, ее задушевном пении, с большим сочувствием отзывались о ее муже, полковнике Бискупском, о его большой любви к этой певице, ради которой он решился оставить гвардейский полк и сломать свою военную карьеру — жениться гвардейскому офицеру на певице было нельзя.