Из жизни кукол - [39]
Час с небольшим — расстояние от работы до дома — Луве обычно посвящал тому, чтобы разложить результаты рабочего дня по полочкам. Но сегодня, остановив машину перед старым домом на несколько семей, он почувствовал, что еще не закончил с подведением итогов. Далеко не закончил.
Он включил свет в салоне машины и стал записывать в блокнот свои мысли.
Все они были о страдании, силе и способности выживать.
Луве погрыз кончик карандаша, обдумывая сегодняшний день и встречу с отцом Алисы. Карандаш был горьким на вкус и весь во вмятинах от зубов.
Свен-Улоф забрал дочь. С непререкаемым авторитетом он заявил, что лечение окончено и девочке пора возвращаться домой. Луве воспротивился, сказал, что это плохая мысль. Но Свен-Улоф имел законные права как родитель, так что оставалось только подписать документы и отпустить Алису.
Хотя Луве знал ее историю.
В этой религиозной семье сексуальность, особенно женская, была табу; в детстве Алисы регулярно повторялись события, которые Луве оценивал как очень важные. Они касались ее первых контактов с собственной сексуальностью и стыда перед этой сексуальностью.
Чтобы не пробуждать мужского интереса к дочери, родители одевали Алису в не по размеру большую одежду, в мешковатые штаны и кофты. В магазинах Алисе приходилось переживать минуты мучительного стыда, когда мать бесцеремонно засовывала ладонь между промежностью девочки и штанами или между ее грудью и кофтой, дабы убедиться, что одежда не прилегает к телу.
Луве подозревал, что в эти моменты и состоялась первая встреча Алисы со столь постыдной в глазах ее семьи сексуальностью. Сексуальность и стыд очень рано стали для нее синонимами, а позже ее обманом заставили поверить, что ей нравится, когда ее унижают.
Луве сунул карандаш и блокнот в сумку и вышел из машины под дождь, который, кажется, не собирался переходить в снег.
Ноябрь близился к концу, на улице еще было градусов восемь-девять тепла. Однако сейчас они не ощущались, и Луве, пока дошел до подъезда, промерз до костей.
На лестничной клетке пахло, как от пенсионера пятидесятых годов: трубочным табаком и мокрой собакой.
Запах надежности, безопасности.
Луве отпер дверь и перешагнул скопившуюся в прихожей кучу почты. Он так и не сумел оценить по достоинству конверты с прозрачным окошком и предоставлял им по нескольку дней валяться на полу, чувствуя себя нежеланными гостями. На кухне Луве захватил бутылку красного вина, бокал и прошел в кабинет.
Стеллажи с книгами, письменный стол со стационарным компьютером, окно на улицу. Такие комнаты имелись в каждом доме Свартбэкена. Там, где сто лет назад теснились трое-четверо пролетарских детишек, теперь мог сидеть какой-нибудь подросток, зарабатывавший по тридцать миллионов в год, играя в компьютерные игры и комментируя процесс в интернете.
Луве включил компьютер, выложил блокнот на стол, сел и открыл бутылку. Дешевое итальянское вино, на вкус вполне ничего; Луве налил себе бокал и начал читать записи о последней сессии с Мерси.
Девочка была более открытой и разговорчивой, чем прежде. Она хорошо умела рассказывать; Луве записывал только ключевые слова, но формулировки все равно помнил отчетливо. Мерси продолжала повесть о своей жизни, в более или менее хронологическом порядке.
“Это случилось одиннадцатого сентября 2008 года, через два дня после того, как мне исполнилось двенадцать лет, — начала она, и Луве тут же отметил, что она назвала точную дату. — Моя подружка Блессинг подарила мне сертификат на стрижку в салоне у ее мамы”.
Блессинг была одной из лучших подружек Мерси, ее мать держала парикмахерскую в поселке возле Кано. Единственная христианская семья в селении.
Луве перечитал свои записи: “9 ноября. Перед тем как войти, я остановилась у дома и посмотрела на реку. Год назад там черная мамба ужалила одного мужчину, который валил лес, чтобы строить на берегу новые дома. Река забилась всяким мусором и дохлой рыбой и стала не больше ручья.
Я представляла себе, что река — это кровеносный сосуд. Отравленная, как кровь в теле у моего папы. Годфри, студент, с которым он трахался, заразил его ВИЧ”.
Луве стал писать: “Мы должны быть слабыми, чтобы страдать, и мы должны страдать, чтобы стать сильными. Значит, надо быть слабым, чтобы стать сильным”.
Наверное, цитата. Фраза просто всплыла в голове.
Девушка не умолкала почти час, и Луве исписал ключевыми словами больше двадцати страниц.
Во время этой сессии он сделал то, чего никогда не делал во время сессий.
Он заплакал.
Потом написал “Н и М”, подчеркнул и продолжил писать:
“Их мир похож на детскую игру. Он существует параллельно с реальностью и исполнен эгоизма, он дает возможность пережить желания и поступки, мало приемлемые в реальном мире или вообще таковому не принадлежащие. В их мире, например, позволено мучить животных, потому что это действие помогает разрешить внутренние конфликты, высвобождает силу и более желательные чувства”.
Вышло несколько сурово. Но в Нове и Мерси было что-то, что пугало Луве.
Алиса Понтен — их противоположность.
Она не специалист по выживанию.
Луве налил еще бокал. Как непростительно мало он знает о Нигерии, не говоря уж о “Боко харам”. Но кое-что он, спасибо профессии, узнал: среди детей и подростков, ставших объектами сексуальной торговли в Европе, девочек из Нигерии больше, чем просто много. И в Швеции тоже.
Комиссару Жанетт Чильберг некогда вздохнуть. Во-первых, надо срочно отыскать сына, пропавшего, как раз когда в столице орудует садист, убивающий подростков. Во-вторых, вычислить самого садиста вопреки давлению начальства, норовящего заморозить расследование. В-третьих, разобраться с новой серией убийств, ибо некто взялся жестоко сводить счеты с мужчинами, в прошлом попадавшими под суд за насилие над детьми, но так и не понесшими наказания. И, наконец, в-четвертых, понять, что же несет ей хрупкая и удивительная связь с психотерапевтом Софией Цеттерлунд.
Психологический триллер “Слабость Виктории Бергман” – литературный дебют двух шведов, Йеркера Эрикссона и Хокана Аксландера Сундквиста, пишущих под псевдонимом Эрик Аксл Сунд. Трилогия поразила читателей и критиков. Европейская пресса сходится во мнении, что ошеломляющий успех Сунда сравним разве что с успехом великого Стига Ларссона.Комиссар стокгольмской полиции Жанетт Чильберг расследует серию странных, изощренно жестоких убийств. Психотерапевт София Цеттерлунд помогает пациентам, подверженным диссоциативному расстройству личности из-за детских травм.
Швецию охватила волна самоубийств: в разных уголках страны подростки лишают себя жизни самыми жуткими способами. Общий знаменатель в этих случаях – старые кассетные плееры с записями музыки, от которой становится не по себе даже полиции и автор которой – некто Голод. Вскоре Йенс Хуртиг, ведущий расследование, понимает, что самоубийства неясным образом связаны с чередой убийств влиятельных людей. И эта связь гораздо страшнее, чем можно было вообразить. Музыка, живопись, подавленные желания и задушенная ненависть, детские душевные травмы, месть, Бог и отсутствие Бога, неутолимая жажда жить и умереть – все это сплетается в клубок, распутать который пытаются герои романа, каждый по-своему.«Стеклянные тела» – первая книга из задуманной трилогии «Меланхолия».
Криминальный роман-трилогия «Слабость Виктории Бергман» – литературный дебют двух шведов, Иеркера Эрикссона и Хокана Аксландера Сундквиста, пишущих под псевдонимом Эрик Аксл Сунд. Часть первая, «Девочка-ворона», до глубины души поразила читателей и критиков. Европейская пресса сходится во мнении, что ошеломляющий успех Сунда сравним разве что с успехом великого Стига Ларссона. Полиция Стокгольма находит в городе изуродованные трупы мальчиков. Поскольку жертвы – нелегальные иммигранты, чья судьба почти никого не волнует, полицейское начальство не поощряет стараний следственной группы.
В последнем романе трилогии “Слабость Виктории Бергман” элементы беспрецедентной головоломки встают на свои места. Комиссар стокгольмской полиции Жанетт Чильберг доводит свои расследования до логического предела. В этом ей немало помогают советы подруги и любовницы, психотерапевта Софии Цеттерлунд. София осторожно направляет полицию по следу людей, изуродовавших ее детство, ее личность и ее дочь, а сама тем временем заканчивает собственную работу, цель которой – возвращение Виктории Бергман. Однако историю эту завершают не они.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
… напасть эта не миновала и областной центр Донское на юго-востоке российского Черноземья. Даже люди, не слишком склонные к суевериям, усматривали в трех девятках в конце числа этого года перевернутое «число Зверя» — ну, а отсюда и все катаклизмы. Сначала стали появляться трупы кошек. Не просто трупы. Лапы кошек были прибиты гвоздями к крестам, глаза выколоты — очевидно, еще до убийства, а горло им перерезали наверняка в последнюю очередь, о чем свидетельствовали потеки крови на брюшке. Потом появился труп человеческий, с многочисленными ножевыми ранениями.
Ева, жена крупного бизнесмена и знаменитого филателиста Сэмми Старлинга, похищена. В обмен на ее возвращение преступники требуют у Старлинга бесценную марку «Черная Шалонская головка» с изображением королевы Виктории. Попытка полиции подсунуть похитителям фальшивую марку завершается трагически – подделка обнаружена, а Ева Старлинг жестоко убита.Расследование дела поручено талантливому детективу Кэти Колла и ее старому другу и учителю Дэвиду Броку. Очень скоро они приходят к неожиданному выводу: аферу с похищением, возможно, задумала сама Ева.Но тогда почему ее убрали?И кто стоит за убийством?..
Что нужно для того, чтобы попасть в список десяти самых опасных преступников Америки? Первое, быть маньяком. И, второе, совершить преступление, о котором заговорят все.Лос-Анджелес, наше время. От подрыва самодельного взрывного устройства гибнет полицейский.Для Кэрол Старки, детектива из отдела по борьбе с терроризмом, поймать и обезвредить преступника не просто служебный долг. В недавнем прошлом она сама стала жертвой такого взрыва, и только чудом ей удалось выжить. Опытный детектив не знает, что в кровавой игре, счет в которой открывает маньяк-убийца, ей предназначена ключевая роль.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Майор Пол Шерман – герой романа, являясь служащим Интерпола, отправляется в погоню за особо опасным преступником.
«Сделано в Швеции-2: Брат за брата» – это вторая книга шведского писательского дуэта Андерса Рослунда и Стефана Тунберга, продолжение романа «Сделано в Швеции». А. Рослунд – известный журналист, знаток шведской преступности, а его соавтор – популярный сценарист, члены семьи которого, отец и братья, стали грабителями банков. Стефан – четвертый брат, не попавший на книжные страницы, но решивший откровенно рассказать о том, какими бывают семейные узы и можно ли их разорвать. В результате появления этого увлекательного повествования братья перестали общаться – к счастью, не навсегда…
«Танатос», вслед за романами «Экстаз» и «Меланхолия», завершает трилогию, представляющую собой по замыслу автора «монологи о наслаждении, апатии и смерти», и является для читателя своего рода ключом. Садомазохистские отношения здесь отражают растущее напряжение в общественных отношениях, доведенное до наивысшей точки.
Представляя собой размышление об ипостасях желания, наслаждения и страдания, вторая книга трилогии, «Меланхолия», описывает медленный процесс обольщения главным героем, Язаки, японской журналистки Мичико, работающей в Нью-Йорке.