Из животворящей капли крови - [15]
– В принципе, не лишено смысла… – Генрих потряс пустым стаканчиком и все-таки попытался из него глотнуть. Отбросил в сторону с сожалением.
– По-моему, здесь повсюду невменяемые, – проговорил аналитик с лицом боксера-тяжеловеса.
Александр переключился полностью на Сашу, утащив ее в конец автобуса.
– Эта татуировка…
– Она не для всеобщего обозрения! – Саша показалась чересчур резкой.
– Я понимаю…
– И не для внутренней полемики! – Она вскинула красноречиво руку вверх открытой ладонью к нему.
Александр покивал головой ее гордому профилю и погрузился в бульварное чтиво.
Специалисты по гипнозу двигались вместе с ними. Масками восковых фигур они белели в плотно зашторенном автобусе.
Александр повернулся к мирно сопящей Саше и взглянул на шелковистость ее кожи.
– И запомни: то, что произошло ночью, ничего не значит, – проговорила девушка, не открывая глаз.
– Аналогичное хотел тебе сказать и я, – на ухо Саше прошептал Александр.
– Это так символично! – Надя умиленно смотрела на окрашенное багровым цветом здание музея.
– Не была еще здесь? – Владимир держал ее за локоть.
– Даже не знала о его существовании…
– Ты так красива в свете заката… – Владимир потрогал ее блестящие медно-красным локоны.
– Ты меня смущаешь!
– Ого!
Надя рассмеялась. Две перекрикивающиеся между собой птицы замолкли, услышав ее смех.
– Зайдем?
– Но он закрыт, – проговорила она сквозь смех.
– В любом музее есть сторож, – Владимир тянул ее за руку ко входу, – который всегда готов пустить поздних посетителей и стать гидом. Преимущество в том, что они всегда знают больше об экспонатах и готовы поделиться с тобой этими знаниями.
Дом-музей графа Дракулы.
– Графа Трахалы, – засмеялась снова Надя, глядя на табличку.
– Не оскорбляй святыню, – скрипнул незакрытой дверью Владимир.
Сторож оказался довольно-таки молодым и приветливым. Ноль удивления ночным посетителям. Напротив, он словно ожидал их. Объяснение было простым: пары частенько заглядывают сюда именно ночью, для «затачивания» остроты своих эмоциональных ощущений. Романтики…
Сама экскурсия была довольно скучной: обшарпанные экспонаты напоминали скорее свалку манекенов, чучел животных, летучих мышей, а заезженная история самого графа требовала аранжировки на новый лад.
Но зато успешно практиковала гипноз Надя, а затем и Владимир приготовил «свежеотжатые» напитки. Они уложили подобное мумии тело сторожа в гроб, принадлежащий графу, и слегка похулиганили с экспонатами.
– Знаешь, – глаза Нади светились неподдельным чувством, – сегодня утром я открою тебе формулу.
Владимир театрально прикрыл рот ладонью. В нормальном обществе это означало бы: «я твоя навечно, до последнего вздоха!», здесь – «до последней капли крови»…
Они стояли возле церкви. Ее покосившийся силуэт в вечерних сумерках мог стать «визитной карточкой» любого фильма ужасов. Заброшенная, застоявшаяся годами мрачность.
– Это безумие! – Георгий, не веря в услышанное, смотрел на символ святости, венчающий крышу. – Я не был в церквях с моментов похорон в прошлой жизни. Даже не вспомнить, как это было в последний раз…
– Это единственный способ передать тебе «знание». – Вера не смотрела на Георгия – изучив его за много лет, она знала реакцию на произнесенные слова. – Только венчание даст нужный эффект и полное понимание «знания»…
– Может, не стоить так спешить? – голос Георгия предательски дрогнул.
Вера обернулась, резко сверкнув отражением блеклой луны в глазах. Оскалила белоснежные зубы.
– Уже вчера было поздно спешить… – она усмехнулась горько. – Поверь мне, Георгий, так будет лучше для всех, если что-то случится…
– Не может ничего случиться! – Георгий застыл в порыве, встретив ее красноречивый жест.
– Позаботься о Наде…
Она взглянула на луну и, взяв Георгия за руку, повела его в храм к алтарю.
Венчание проходило в атмосфере, схожей с апокалипсисом. Священнослужителя трясло предсмертными судорогами. Свечи то гасли, то зажигались. Лики святых кровоточили. Только образы демонов, застывшие в вековых поражениях в битвах на фресках и росписях, выражали своими образами триумф, словно зло победило все на земле и под ней тоже.
Свечи погасли под клятвы вечной преданности. Проводящий обряд, едва дыша, корчился на полу под распятьем.
Они вышли из храма, наполненные новым для них чувством. Вера обретала новое счастье неоднократно, но впервые ее избранник имел право на жизнь.
Брачная ночь в пятизвездочном отеле дала право на продление жизни – их искали в более низкосортных «приютах».
Молодая путешествующая по миру ирландка приняла приглашение на ужин интересной пары. Ее отвлеченный взгляд блуждал по пентаграмме, нарисованной на стене, она ловила взором тени от горящих свечей. Вера сливала ирландскую девственную кровь. Георгий, алчно сверкая глазами, готовил «знание», мысленно повторяя наконец-то узнанную формулу.
Отправив ирландку к себе и даря тем самым ей жизнь, «молодожены» во всполохах свечей поднимали бокалы, наполненные кровью животворящей. Поцелуи. Звон дорогой посуды, красивые слова и признания. Нежность. Клятвы под утро.
Георгий, стоя в душе, разглядывал свое отражение. Молодое, не имеющее ничего общего с вековым долголетием тело. Свежее лицо с утренним оттенком румянца. Глаза светятся долгожданной свободой. Освобождением доминирующей натуры от долгого гнета матриархата.
Космолёт со спасательной миссией на борту попадает в черную дыру. Пройдя сквозь временное пространство бездны земляне встречаются с новой и в тот же момент уже знакомой им цивилизацией.
В прогрессивном, упорядоченном мире, где талантливые люди черпают свою силу в посмертии предков, а всякая тьма из прошлого бьет по судьбам ныне живущих, следователь полиции Дитр Парцес сталкивается с безумным террористом Рофоммом Ребусом. Ребус преследует врага даже после своей кончины, и полицейскому приходится повернуть время вспять, чтобы изменить судьбу человека, рожденного для зла и мрака.
«Меньше знаешь — крепче спишь» или всё-таки «знание — сила»? Представьте: вы случайно услышали что-то очень интересное, неужели вы захотите сбежать? Русская переводчица Ира Янова даже не подумала в этой ситуации «делать ноги». В Нью-Йорке она оказалась по роду службы. Случайно услышав речь на языке, который считается мёртвым, специалист по редким языкам вместо того, чтобы поскорее убраться со странного места, с большим интересом прислушивается. И спустя пять минут оказывается похищенной.
Он: Я всё ещё её люблю. Любил, даже когда думал, что она с другим. Запретил себе о ней вспоминать, запретил мечтать. И вот она стоит передо мной, среди дворцовой роскоши. Авриэль Роннер, фрейлина новой императрицы. И она свободна! Она: Я фрейлина её величества и вполне довольна своей жизнью. Только в городе начала твориться сущая чертовщина, которая не дает мне покоя. А ещё этот странный командир дворцовой стражи и его навязчивое внимание… Только этого мне не хватало!
В рассказе «Перевал» журналистка отправляется в экспедицию в Уральские горы, чтобы выяснить причину гибели советских альпинистов, где находит секретную воинскую часть и оборудование, предназначение которого, в свою очередь, также может претендовать на звание загадки века. В рассказе «Билет на спасение» главный герой выигрывает в лотерею, получая право безнаказанно совершить одно преступление, и замышляет крупную кражу, но его девушка попадает в беду. Сможет ли он уступить ей свой билет? В рассказе «Небо завтрашнего дня» на пороге экологической катастрофы героине предстоит решить, готова ли она спасти свою жизнь ценой жизни сына?
За ветхим окном деревенского дома в тени ночного зимнего сада бродит уродливый призрак. Это приводит в состояние ужаса городского парня, оказавшегося заложником этого дома. Теперь ему предстоит разобраться: к чему ведет такое соседство – к гибели или спасению? А может это и не призрак вовсе?
После катастрофы звездолёта осталась в живых только маленькая девочка – потому что мать отдала ей свой кислород. Когда девочка повзрослела, у неё обнаружился неожиданный дар. Благодаря этому она попала в команду космических спасателей. Но для работы спасателем одних технических знаний мало. Космос подкидывает такие загадки, которые разгадает не каждый детектив. Выяснилось, что повзрослевшая девочка успешно справляется и с этими проблемами. В процессе написания.