Из времени в вечность. Посмертная жизнь души - [24]

»[65]. Чьими же слезами? — святого Григория. Вот какова может быть сила молитвы, соединенной с постом! «Хотя это и редкий случай, — поясняет иеромонах Серафим (Роуз), — но он дает надежду тем, чьи близкие умерли вне веры»[66]. Кстати, святитель Марк Эфесский (XV в.), борец с католиками за православие, ссылался на случай с Трояном, как на факт не вызывающий сомнений: «Некоторые из святых, молившихся не только за верных, но и за нечестивых, были услышаны и своими молитвами исхитили их от вечного мучения, как, например, первомученица Фекла — Фалконилу и божественный Григорий Двоеслов, как повествуется, — царя Траяна»[67].

Побудь хотя бы сорок дней христианином

Особенно такая жертвенная молитва, соединенная с сердечным усилием и с отречением хотя бы от какого-то удовольствия — нужна покойному в первые 40 дней. Поэтому, если кто действительно хочет помочь своему сыну, дочери, матери, мужу, жене, сестре, брату — тому, кого он искренне любит, то средство есть, оно в наших руках — отдай, человек, часть своей души, частицу своей привычной, духовно-пассивной жизни. Возьми на себя хотя бы маленький подвиг. Поживи эти 40 дней в посильном воздержании тела, воздержании чувств, воздержании мыслей, в понуждении себя к молитве, к чтению слова Божия. Постарайся примириться с врагами своими. Добро сделай ненавидящим тебя — по заповеди Божией. Поборись со своими страстями, постарайся никого не осуждать, никому не завидовать, не отвечать на зло злом, чаще исповедуйся и причащайся святых Христовых Таин. Очисти хотя немного свою душу, хоть на короткое время возьми себя в руки — ради дорогого тебе человека. Скажи себе: «Хотя эти 40 дней постараюсь быть христианином, постараюсь жить по Евангельски». Ведь, друг познается в беде, а не за праздничным столом, и любовь обнаруживается самопожертвованием, делом, а не только заупокойными записочками. И чем усиленнее будешь работать над своей душой — хотя бы эти 40 дней — тем действеннее для усопшего будет твоя любовь к нему. Тогда твоя молитва к Богу и твои подаяния, твои записки и прочее принесут действительную пользу усопшему. Вот какая помощь нужна родному, близкому, любимому человеку.

Особая необходимость личной молитвы понятна и по другим причинам. Как правило, в храме, в силу хотя бы большого количества поминовений, священнику молиться всей душой за каждого, практически, невозможно и все ограничивается произнесением (вслух или про себя) имен усопших, выниманием частиц из просфор… Но, во-первых, молитву ничем нельзя заменить, и если при этом сам человек не молится, то такого поминовения демоны-мучители не побоятся.

Во-вторых, сей род изгоняется не только молитвою, но и постом (Мк.9;29). Однако не трудно понять, как редко можно найти такого человека (священника, монаха, мирянина), который бы действительно отрекся от каких-то удобств, развлечений, удовольствий, и даже просто от обычного течения своей жизни, чтобы совершать ради вашего усопшего молитву, усиленную подвигом. А, ведь, это одно из условий, при котором церковное поминовение приобретает силу. Ибо богослужебное поминовение — это не магическое действо, которое независимо от молитвенного участия священника и верующего принесет спасительный плод «в силу совершённого действия» (ex opere operato) — как об этом соблазнительно учит католицизм и во что мы православные, к сожалению, совсем не против верить. Святые Отцы единогласно утверждают, что Бог не может спасти человека без воли самого человека, без его духовного соучастия, поэтому, где нет нашей личной молитвы, нашего понуждения к жизни по евангельским заповедям, Он не может помочь нам — не может услышать той молитвы, которой нет. Вера в то, что при поминовении усопшего главное — это вынимание частицы и произнесение имени за Богослужением, а не соединенные с ними молитвы верующего и священнослужителя, является одним из самых распространенных и губительных заблуждений — губительных потому, что оставляет нас и наших усопших без Бога, без плода. Святитель Иоанн Златоуст писал: «… ни Крещение, ни отпущение грехов, ни ведение, ни приобщение таин, ни священная трапеза, ни сподобление Тела, ни приобщение Крови, и ничто другое не может принести нам никакой пользы, если мы не станем вести жизнь честную, строгую и чуждую всякого греха»[68].

В качестве примера правильного православного (в отличие от языческого) отношения к молитве за другого человека приведу такой случай. У одного московского священника дочь сломала ногу. И он, будучи человеком вполне воздержным, тем не менее принял такое решение: «Я больше не выпью ни глотка вина до тех пор, пока сломанная нога дочери не станет здоровой». Он свою молитву соединил с подвигом, ограничил свою плоть, отнял от себя часть приятной жизни ради того, кого любил. Это было реальным проявлением любви, это была реальная жертва, которая очищая его, принесла и ему, и его дочери свой благой плод — не только телесный, но и что несравненно больше — духовный.

Еще раз хочется подчеркнуть, что только понуждая себя к жизни по заповедям, к молитве, мы, как писал преп. Антоний Великий,