Из воспоминаний сельского ветеринара - [44]

16. Есть ли душа у собак?

Над изголовьем старушки свисал плакатик. Он гласил: «Господь близко», но не был похож на обычные назидательные изречения из Писания — ни рамочки, ни прихотливых завитушек. Нет, это была полоска картона дюймов восьми длиной с самыми простыми буквами, какими пишут «Не курить» или «Выход», небрежно подвешенная к старому газовому рожку так, чтобы мисс Стаббс могла посмотреть на нее с подушки и прочесть, что «Господь близко», о чем оповещали большие черные буквы.

Больше смотреть мисс Стаббс было, собственно, не на что. Разве что на изгородь из бирючины сквозь ветхие занавески да на стены загроможденной вещами каморки, составлявшей ее мир вот уже столько лет.

Комнатка находилась на первом этаже дома возле входной двери, и, направляясь к крыльцу через буйную чащу, которая когда-то была садом, я видел настороженные морды собак, вспрыгнувших на кровать старушки. А в ответ на мой стук отчаянный лай сотрясал домик. Так бывало всегда. В течение года я наезжал туда довольно регулярно, и ритуал оставался неизменным: яростный лай, а затем миссис Бродуит, которая ухаживала за мисс Стаббс, выгоняла всех четвероногих обитателей домика в чулан — кроме моего пациента — и открывала дверь. Я входил и видел в углу мисс Стаббс на кровати, над которой висел плакатик.

Она лежала так очень давно и знала, что ей уже никогда не встать, но я ни разу не слышал от нее жалоб на болезнь или боли — три собаки и две кошки были ее единственной заботой.

Нынче меня вызвали к старику Принцу, а он мне очень не нравился. Вернее, его сердце — такой митральной недостаточности, таких перебоев в его работе мне редко приходилось слышать. Принц меня уже ждал и радостно помахивал длинным пушистым хвостом.

Принц меня уже ждал и радостно помахивал длинным пушистым хвостом.

Этот хвост внушал мне мысль, что в Принце крылась изрядная доля ирландского сеттера, но, ощупывая плотное черно-белое туловище, осматривая косматую голову и острые уши, торчащие, как у немецкой овчарки, я был готов изменить мнение. Мисс Стаббс частенько называла его «мистер Хейнц», и, хотя в нем, наверное, не было пятидесяти семи разных кровей, физическая крепость, свойственная полукровкам, пришлась ему очень кстати. Иначе с таким сердцем он отправился бы к праотцам давным-давно.

— Я подумала, что надо бы все-таки вам позвонить, мистер Хэрриот, — сказала миссис Бродуит, симпатичная пожилая вдова с почти квадратным румяным лицом, выглядевшим особенно здоровым по сравнению с сухонькими обострившимися чертами мисс Стаббс, обрамленными подушкой. — Он что-то на этой неделе раскашлялся, а утром немножко пошатывался, но ест все еще хорошо.

— Оно и видно! — Я провел рукой по ребрам, укрытым толстым слоем жирка. — Чтобы старина Принц да отвернулся от миски? Ну для этого уж не знаю, что потребуется!

С подушки донесся смех мисс Стаббс, а старый пес шире разинул ухмыляющуюся пасть, словно тоже радуясь шутке. И его глаза заблестели совсем уж весело. Я прижал стетоскоп к его сердцу, заранее зная, что услышу. Здоровое сердце, как нас учили, стучит «лаб-дап, лаб-дап», а сердце Принца стучало «свиш-свуш, свиш-свуш». Ощущение было такое, что при каждом сокращении почти столько же крови выплескивается назад в предсердие, сколько выбрасывается в аорту. И еще одно: по сравнению с прошлым разом это «свиш-свуш» заметно участилось. Он получал дигиталин, но особых результатов это, видимо, не дало.

Я угрюмо передвинул стетоскоп. Как у всех старых собак, хроническая сердечная недостаточность сопровождалась нескончаемым бронхитом, и теперь я без всякого восторга слушал симфонию хрипов, свиста, взвизгов и побулькивания, которую исполняли легкие Принца. Старый пес стоял, гордо выпрямившись, а хвост все так же медленно реял в воздухе. Когда я осматривал Принца, он относился к этому, как к великой чести, и теперь явно получал от всей процедуры большое удовольствие. К счастью, особых болей он не испытывал.

Выпрямившись, я потрепал его по голове, и он тут же попытался упереться лапами мне в грудь, но это ему не вполне удалось, тем не менее, хотя усилие было совсем невелико, ребра его начали судорожно вздыматься, а язык вывалился из пасти. Я ввел ему дигиталин внутримышечно, а потом гидрохлорид морфия — он подчинился с видимым удовольствием, словно это тоже входило в игру.

— Надеюсь, мисс Стаббс, уколы успокоят его сердце и дыхание. До конца дня он будет сонным, что тоже должно помочь. Продолжайте давать ему таблетки, и вот микстура от бронхита. — Я достал флакон ипекакуаны с ацетатом аммиака, мою старую палочку-выручалочку.

Теперь началась вторая часть визита: миссис Бродуит принесла мне чашку чая и выпустила остальных четвероногих из чулана. Бен, силихэм-терьер, и Салли, кокер-спаниель, вступили в состязание с Принцем, кто кого перелает. Кошки, Артур и Сюзи, грациозно последовали за ними и принялись тереться о мои ноги.

Все шло давно заведенным порядком — ведь я выпил уже множество чашек чая с мисс Стаббс под сенью плакатика, покачивавшегося у нее над головой.

— Как вы сегодня себя чувствуете? — спросил я.

— О, гораздо лучше, — ответила она и, как обычно, сразу же переменила тему.