Из третьего мира – в первый. История Сингапура (1965–2000) - [302]

В октябре 1994 года между Цзян Цзэминем и мной произошла весьма оживленная встреча, касавшаяся Тайваня. В мае того же года президент Тайваня Ли Дэнхуэй сделал остановку в Сингапуре и попросил премьер-министра Го Чок Тонга передать предложение председателю Цзян Цзэминю. Предложение касалось организации судоходной международной компании, которая находилась бы в совместном владении КНР, Тайваня и Сингапура и которая бы обслуживала торговлю между Китаем и Тайванем. (При этом доля Сингапура в этой компании была бы чисто номинальной.) Все суда, обслуживавшие торговлю с КНР, предполагалось передать этой компании.

Го Чок Тонг написал Цзян Цзэминю письмо с изложением этого предложения, но Цзян не принял его. Тогда Го Чок Тонг и я решили, что Сингапур выйдет с предложением, которое позволило бы уладить разногласия сторон. Мы предложили создать компанию для обслуживания морских и авиаперевозок, зарегистрировать ее в Сингапуре, при этом КНР, Тайвань и Сингапур владели бы примерно равным числом акций компании. Эта компания предоставляла бы в аренду суда и самолеты, укомплектованные экипажами, причем число транспортных средств, принадлежащих Китаю и Тайваню, было бы равным. Через три года Китай и Тайвань должны были бы выкупить долю Сингапура. Президент Ли Дэнхуэй согласился с этим предложением во время нашей встречи на Тайване в середине сентября 1994 года.

Через несколько дней, 6 октября, я встретился с Цзян Цзэминем в Большом дворце народов. Он предложил, чтобы мы провели переговоры в узком кругу: он – с заместителем председателя Госсовета (отвечавшим за отношения с Тайванем), а я – с послом Сингапура в Китае. Цзян сказал: «У нас есть переводчик, но давайте не будем терять времени. Вы будете говорить по-английски, я вас пойму. Я буду говорить по-китайски, вы поймете меня, а если нет, то мой переводчик нам поможет». Мы сэкономили время.

Я сказал, что президент Ли согласился с нашим предложением, но считал, что при его осуществлении возникнет много трудностей в мелочах, так что он хотел, чтобы Сингапур участвовал в их разрешении. Министр иностранных дел Тайваня хотел, чтобы сначала было открыто судоходное сообщение. Правительство Тайваня выделило специальную зону в Гаосюне для создания международного транзитного грузового порта. После года успешной работы судоходной компании можно было приступать к авиаперевозкам.

Цзян сказал, что предложение премьер-министра Го Чок Тонга было высказано с добрыми намерениями, но являлось неприемлемым для Китая. Он не видел никакой причины, по которой обе стороны должны были прибегать к использованию какого-либо камуфляжа при осуществлении совместных проектов. Подобное мнение он слышал из многих источников. Затем он упомянул об интервью, которое Ли Дэнхуэй дал Риотаро Шиба, опубликованном в японском журнале в апреле того же года. (В этом интервью Ли говорил о себе как о Моисее, ведущем свой народ из Египта в Землю обетованную.) Цзян добавил, что попытка Ли присутствовать на Азиатских играх в Хиросиме показала, что на него совершенно нельзя было положиться. Ли хотел существования «двух Китаев», или Китая и Тайваня. Чем дольше Китай вел с ним переговоры, тем шире становилась пропасть между двумя сторонами. Ли говорил одно, а делал – другое. Ли не должен считать, что он (Цзян) – глупец и не может разобраться в том, какова его истинная позиция. Цзян Цзэминь сказал, что руководители Китая тщательно взвешивали свои слова и выполняли обещанное, подразумевая, что тайваньские лидеры так не поступали. Он сказал, что руководители Китая придавали огромное значение доверию и справедливости, подразумевая, что Ли не обладал этими качествами. Цзян с гневом заявил, что Ли ублажал своих бывших колониальных хозяев (подразумевая Японию).

Его речь лилась таким непрерывным потоком, что, хотя я и не понимал отдельных фраз, которые он использовал, и схватывал только суть того, что он говорил, я не останавливал его для уточнений. Цзян Цзэминь говорил очень страстно, подчеркивая серьезность своей позиции и глубину своих убеждений.

В тот момент я не понимал, что являлось источником сдерживаемого им гнева. Позднее я обнаружил, что за три дня до нашей встречи, когда я находился в провинции Хэнань, президент Ли сказал в интервью Asian Wall Street Journal: «В Пекине сегодня нет достаточно сильного лидера, некому сказать решающее слово. Дэн Сяопин еще жив, но мы не думаем, что он в состоянии думать и принимать решения. Дэн попытался сделать Цзян Цзэминя лидером, обладающим всей полнотой власти… После того как Дэн умрет, мы можем оказаться в ситуации, когда на сцену выйдет настоящий лидер. Мы не знаем, будет ли им кто-либо из тех, кого мы видим сегодня, или же кто-то из тех, кто сейчас скрыт от нас, но появится позже».

Глава 40. «Быть богатым в Китае – почетно»

В феврале 1992 года Дэн Сяопин отправился в широко освещавшееся турне по южным провинциям Китая. В Шэньчжэне он сказал, что провинция Гуандун в течение следующих 20 лет должна была догнать «четырех азиатских драконов» (Гонконг, Сингапур, Южную Корею, Тайвань) не только в экономической сфере, но и по уровню развития социальной сферы, а также в поддержании общественного порядка. Он сказал, что в этой сфере Китай должен был добиться большего, чем эти страны, – только тогда стали бы очевидными отличительные черты «китайского социализма». Дэн добавил: «В Сингапуре поддерживается общественный порядок, правительство управляет городом, укрепляя дисциплину. Мы можем не только изучать их опыт, но и добиться большего, чем они». А в Китае похвала, исходившая из уст Дэн Сяопина, являлась истиной в последней инстанции относительно того, что считать хорошим, а что – нет.