Из тьмы - [8]

– Мужчина, примерно тридцать лет, фабричный, шел из трактира, крепкий, физически сильный, судя по пальцам – токарь, в обиду себя не даст, завоевал авторитет среди уличной шпаны.

– Финка за голенищем?

– Следы порезов на лице. По картотеке нашей его не помню. Что странно. С такой героической биографией обязан бы проходить по учету.

– А это как объясните? – Лебедев указал на рану, что виднелась в районе груди.

Пристав хоть и держался в стороне, делая вид, что ему все равно, но сразу заметил, как незваный гость полез обыскивать карманы жертвы. Ну, этого и следовало ожидать.

– Это не ограбление и не месть за долги.

Ванзаров держал на ладони карманные часы дешевого серебра и пачку красных купюр рублей на пятьдесят – для фабричного рабочего целое состояние.

– Не могу оспорить, – согласился Лебедев. – Так что думаете про рану?

– Полагаю, это ваша область, Аполлон Григорьевич.

Ответ, столь уклончивый, указывал, что у Ванзарова пока нет внятного объяснения.

– Я же не прошу вас назвать вид оружия, которым нанесен удар, – не унимался криминалист. – Но что вы об этом думаете? Что говорит ваша лжепсихологика?

– Следует за вашей мыслью, – сдержанно ответил Ванзаров.

– А конкретно? Давайте начистоту, мой юный коллега.

Когда Лебедев к чему цеплялся, отделаться от него можно было, только дав то, что он жаждал получить. Ванзаров вынужден был признать, что ему непривычно видеть такое широкое ножевое ранение, причем расположенное не вертикально, относительно оси тела, а поперек ему. Нанести такой удар ножом крайне трудно: замах ужасно неудобный, почти слепой, отбить его проще обычного. Направление удара снизу вверх, в живот, размер лезвия настолько широкий, что требует очень сильной руки. Непонятно какого типа режущее оружие.

– Наверняка не финка или обычная здесь заточка, – закончил Ванзаров. – Предположу поварской нож…

– Нет, у раны оба края резаные.

– Если учитывать место, где совершено убийство…

– Соглашусь, коллега. На Обводном в моде простые орудия: чтобы надежно и наверняка. А здесь что-то другое…

Ванзаров резко встал и направился к приставу.

– Надо установить личность погибшего, – потребовал он, забыв, что всего лишь постороннее лицо.

Давыдов брезгливо сморщился:

– Что тут устанавливать: Петр Комаров, по кличке Комар, личность в окрестностях известная. Сколько раз в участке сидел. Долетался, получил свое…

– По каким делам его арестовывали?

Пристав усмехнулся такой наивности.

– Да какие дела! Вот еще, дело на него заводить. То драка, то пьянка, обычные художества нашего участка. Отсидится в камере до утра, протрезвеет, и гнать в шею. Не вашего масштаба делишки, господин Ванзаров.

– Где он живет?

– Тут, поблизости…

– Прошу отвечать точно, ротмистр.

– Как прикажете, господин чиновник, – раздраженно ответил пристав. – От сего переулка, где вы имели честь осмотреть его мертвое тело, через три дома, в доходном доме Матвеева снимает угол. Не женат…

– Кто обнаружил тело?

– Монин, ты нашел? – крикнул пристав, обернувшись к городовым.

– Так точно, вашбродь, – ответил хриплый басок.

– Младший городовой Монин, делая обход, обнаружил сие бесполезное тело, – закончил пристав. – Чем еще могу служить вам?

Чиновник Макаров попробовал было подсунуть Лебедеву протокол, но был кратко и емко отправлен к служебным инструкциям. Тело должно быть доставлено в мертвецкую участка, произведено вскрытие, после чего будет установлена причина смерти. Все это было сообщено несчастному Макарову столь громко и решительно, что на пристава окончательно напала тоска. Теперь настал черед криминалиста. Лебедев спросил, когда на Петьку Комара была составлена антропометрическая карточка. Он хочет быстро найти ее в картотеке и ознакомиться с его художествами.

Лицо пристава приняло самое строгое выражение. С ужасом он понял, что сейчас последует.

– Зачем оформлять карточку? Только время зря терять, – как мог уверенно заявил он. – Мелкая уличная шпана, что с нее взять.

Лебедев уставился на Давыдова глазами кровожадного хищника.

– Ротмистр, это как понимать? – спросил он тихим голосом, от которого у пристава забегали мурашки по спине. – Вы имеете наглость, если не сказать – глупость, игнорировать инструкцию Департамента полиции: на каждого задержанного, подчеркиваю – каждого, составлять карточку и отправлять к нам в архив. Вам что, погоны носить надоело?..

Происходящее не вызывало интереса. Из пристава будут рвать перья и куски живого мяса, зрелище малоприятное. Ванзаров отошел в сторону, чтобы осмотреться. Вокруг, быть может, городовые успели не все уничтожить.

Тело Комара лежало ногами к Обводному каналу, головой в проулок. Упал он в неглубокий сугроб. Дома тут стояли в некотором отдалении от проезжей части, отгороженные хилыми деревцами и пучками голых кустов. Место было темное, ближайший фонарь торчал за поворотом. Ванзаров одолжил у городового керосиновую лампу, чтобы хоть немного посветить под ноги. Слабое пятно света выхватывало темные лужицы подтаявшего снега. Следы в такой каше если и были, то сейчас их обнаружить уже невозможно. Обойдя проулок, Ванзаров в этом с сожалением убедился. На всякий случай он посветил подальше за сугроб, на котором лежал Комар…