Из современной английской новеллы - [84]

— Скоро мы будем гулять на свадьбе Долорес, — говорила мать, — восьмого числа. Восьмого мая — это четверг, по-моему. Они заглядывают к нам — Долорес и ее суженый, — его зовут Брайен Хаскинс. Мистер Асхаф говорит, что этот молодой человек не вызывает у него доверия, но, в конце концов, Долорес отнюдь не дура.

— Пойдем вниз, мама.

Ей бы хотелось поглядеть и другие дортуары, сказала она. Хотелось бы поглядеть дортуары старшеклассников, поскольку в один из этих дортуаров перейдет впоследствии Майкл. И она снова заговорила о Долорес Уэлш и Брайене Хаскинсе, а потом о миссис Мэлон и о какой-то еще женщине, о которой Майкл ни разу в жизни не слыхал, о какой-то особе по имени Пегги Эрч.

Майкл обратил ее внимание на то, что дортуары названы в честь героев империи. Его дортуару было присвоено имя Дрейка, остальные носили имена Рэли, Нельсона, Веллингтона, Мальборо и Клайва.

— Меня, должно быть, переведут к Нельсону, — сказал Майкл. — А может быть, и в Мальборо. Кто его знает. — Но он видел, что мать его не слушает, что она пропустила мимо ушей, как называются дортуары и почему. Когда он повел ее в Мальборо, она продолжала говорить о Пегги Эрч. А в дортуаре оказались Поперек Себя Дороти и миссис Тренчард — они вынимали вещи из шкафчика Верскойла, так как Верскойла отправили в санаторий.

— Очень славная женщина, — говорила мать. — Она въехала в квартиру Редманов, — ну знаешь, в ту, что над нами.

Майкл видел, что мать словно бы и не заметила Поперек Себя Дороти и мисс Тренчард. На какое-то мгновение ему показалось, что мать как бы не отдает себе отчета в том, где она находится.

— Вы ищете меня? — спросила Поперек Себя Дороти. Она улыбнулась и поплыла к ним навстречу. Вопросительно поглядела на Майкла, ожидая, что он объяснит, кого это к ним сюда привели. Мисс Тренчард тоже глядела на него.

— Это моя мать, — сказал он, чувствуя, что надо было сказать как-то по-другому, что получилось грубо.

— А я миссис Линг, — сказала Поперек Себя Дороти. Она протянула руку, и мать Майкла пожала ее.

— Вы заведующая хозяйством, — сказала мать. — Я слышала о вас, миссис Линг.

— Собственно говоря, я жена директора, — рассмеявшись, поправила ее Поперек Себя Дороти, и все ее телеса заколыхались. Тичборн утверждал, что она весит 112 килограммов, что ему это доподлинно известно.

— Как у вас тут мило, миссис Линг. Я вот только что говорила Майклу. Какой красивый вид из окон!

Поперек Себя Дороти указала мисс Тренчард, что она не закончила собирать вещи Верскойла. Тон, каким было сделано замечание, ясно давал понять, что мисс Тренчард платят жалованье не за то, чтобы она торчала в дортуаре сложа руки. Весь женский персонал — и горничные, и сестра, и мисс Арленд, и мисс Тренчард — ненавидели Поперек Себя Дороти за то, что, по ее понятиям, так оно и надлежало: им — даже сестре — рыться в шкафчиках, а ей — вести беседу с какой-нибудь мамашей. Ей бы никогда и в голову не пришло сказать: "А это, познакомьтесь, мисс Тренчард, моя помощница".

— Ах, боюсь, у нас в Элтоне не остается времени на то, чтобы любоваться видами, — сказала Поперек Себя Дороти. Она, казалось, была озадачена, и Майкл понял, почему она недоумевает: ведь она считала, что мать Майкла совсем другая женщина — более худощавая, лучше одетая, более сдержанная. Но Поперек Себя Дороти была не слишком сообразительна, о чем она сама не раз простодушно заявляла, и скорее всего решила, что спутала мать одного мальчика с другой.

— Дороти! — раздался возглас, и, к своему ужасу, Майкл безошибочно узнал голос директора.

— А у нас дома был такой прекрасный вид из окон! — продолжала мать. — Такой чудесный вид! — Она говорила о родительском доме — о доме приходского священника где-то в Сомерсете. Мать часто рассказывала Майклу об этом доме, и о виде из окон, и о своих родителях, которых теперь уже не было в живых. Ее отец почувствовал призвание и получил приход, когда был уже в годах, а до этого он служил сначала в таможне, потом в акцизном управлении.

— Я здесь, мой дорогой, — крикнула в ответ Поперек Себя Дороти. — В Мальборо.

Майкл чувствовал, что щеки у него пылают. У него стало даже горячо под ложечкой, а ладони сделались холодными и липкими от пота. С черной, не застланной ковром лестницы явственно доносился стук директорских башмаков. Майкл начал молиться про себя, прося бога, чтобы случилось что-нибудь, все равно что, лишь бы бог что-нибудь придумал.

А мать все больше приходила в радостное возбуждение. Еще больше пушистых прядей выбилось из-под шарфа, краска все дальше расползалась по ее лицу. Теперь она говорила о том, что у них в квартире в Хаммерсмите совсем нет вида из окон, а у Пегги Эрч, которая поселилась как раз над ними, вид лучше, потому что тополя не загораживают.

— Хэлло! — сказал Эй. Джэй. Эл., жилистый, рыжеволосый мужчина, полная противоположность Поперед Себя Дороти и во многих отношениях, несомненно, более совершенная ее половина. Тичборн говорил, что он не раз представлял себе их голыми в постели — ее пышные телеса в его жилистых объятиях.

Новый обмен рукопожатиями.

— Знакомитесь с нашей школой? — спросил Эй. Джэй. Эл. — Остановились в "Грэнде"?