Из собрания детективов «Радуги». Том 2 - [165]

— Видите, проект был представлен девятнадцатого сентября прошлого года, — сказал Пеллегрини.

— Весьма вам признателен. А где можно найти второй?

— Вы хотите сказать, копию этого проекта?

— Нет, должен быть еще один проект. Ривьера, как вы уже знаете, предполагал, что между Гарроне и землемером Баукьеро шла конкурентная борьба и что оба представили свои проекты.

— Это исключено, — ответил Пеллегрини, скрестив руки на груди. — Здесь нет землемеров, да и быть не может. Автор, который, повторяю, обязательно должен быть архитектором, а не землемером, выясняет, а еще точнее, испрашивает наше суждение, разумеется частное, ни к чему нас не обязывающее, о своем предварительном проекте, прежде чем предложить его соответствующим официальным инстанциям. При этом мы нередко предлагаем, учтите, только предлагаем, внести в проект определенные изменения, с которыми автор может и не согласиться.

— Но это ваше суждение практически означает принятие проекта?

Пеллегрини вскинул брови, пораженный кощунственностью подобного предположения.

— Ну что вы, что вы! Это лишь одолжение, которое мы оказываем автору проекта, своего рода предварительная, бесплатная консультация, часто позволяющая ему избежать ошибок и неприятных сюрпризов.

— Вы как бы даете автору проекта определенный ориентир?

— Совершенно верно, мы помогаем ему сориентироваться. Он представляет нам свой экспериментальный проект в двух экземплярах; один мы оставляем себе для изучения, другой возвращаем автору, удостоверив печатью, что проект нами получен. Вот и все.

— Значит, копия должна была остаться у Гарроне?

— Конечно.

— Вот только мы не нашли эту копию ни у него дома, ни в его мастерской, — сказал Сантамария.

Пеллегрини пожал плечами: он, дескать, не отвечает за чужую неаккуратность.

— А почему этот проект лежит здесь с сентября прошлого года? — спросил Сантамария. — Это нормальное явление?

— Вполне, если только заинтересованное лицо не потребует, чтобы его проект был рассмотрен официально.

— Вот-вот. Но предположим, что другой проект, возможного конкурента, был принят и уже не находится здесь на рассмотрении. Где мы могли бы тогда его отыскать? Где еще он мог бы находиться?

— Вы хотите сказать, если он уже запущен по соответствующим инстанциям?

— Да.

Пеллегрини невозмутимо оглядел стальные ряды картотек и затем снова взглянул на проект, лежавший в открытом ящике.

— Тогда он будет находиться в одном из ящиков уже на фамилию не автора, а заказчика. Разрешите, фамилия эта?

— Да, эта.

— Хорошо, идемте.

Он хотел закрыть ящик, но Сантамария остановил его:

— Если вы не возражаете, я хотел бы этот проект захватить с собой.

— Пожалуйста, — ответил Пеллегрини. Он взял лист, аккуратно свернул его в трубочку и протянул Сантамарии. — Собственно, я полагаю, что проект уже не получит дальнейшего хода, — с сокрушенным видом сказал он.

Это тоже своеобразная констатация гибели Гарроне. С легким стуком захлопнулся ящик картотеки, и архитектору в формально-бюрократическом смысле тоже пришел конец. А Пеллегрини тем временем быстро расправлялся со всевозможными ящиками, цветными этикетками и папками с таинственными сокращениями и номерами.

Он наклонился, выдвинул очередной ящик, затем коленом ловко его задвинул, выдвинул верхний ящик и немного спустя объявил:

— Все точно. Проект составлен Трессо и Кампаной.

— Кто они такие?

Пеллегрини воздел руки к потолку.

— Расе sepulto[22], — пробормотал он, — но из ваших слов я понял, что архитектор Гарроне, видимо, не обладал столь высоким профессиональным мастерством и моральным престижем, чтобы конкурировать с фирмой «Трессо и Кампана».

— Это серьезная фирма?

— Не только серьезная, но и процветающая. У них больше заказов, чем они в состоянии выполнить. Скажу вам по секрету: мне достоверно известно, что они часть заказов передают своим менее известным коллегам.

Это еще ничего не означает. Нужно продолжать поиски именно в самых «немыслимых направлениях». Он, Де Пальма, вообще все, кто имели хоть какое-то отношение к этому делу, начиная от Кампи и синьоры Дозио и кончая Дзаваттаро, Бонетто, Воллеро и даже Ривьерой, заблуждались относительно того, на что был или не был способен Гарроне.

— Могу я взглянуть на проект? — сказал он с тайным намереньем запомнить адрес фирмы «Трессо и Кампана», стоявшей выше всяких подозрений.

— Но самого проекта нет, — невозмутимо ответил Пеллегрини. — Есть только учетная карточка. А проект идет обычным бюрократическим путем…

— Где же он сейчас?

Пеллегрини достал карточку, испещренную записями, колонками цифр и заверенную многочисленными печатями.

— Он находится в Отделе санитарно-технического надзора. И это, — сказал он, удивленно глядя на Сантамарию, — более чем странно.

— Почему?

— Через этот отдел, само собой разумеется, проходят все проекты, но странно, что он находится там уже свыше года, с момента его представления. Смотрите… — он ткнул указательным пальцем в проштемпелеванную дату.

Проект был представлен в мае прошлого года, за три месяца до того, как Гарроне предложил свой проект, отметил про себя Сантамария.

— Крайне необычный факт, — с тревогой в голосе пробормотал Пеллегрини, — я бы даже сказал — вопиющий. Хотя в Отделе санитарно-технического надзора проверка необходимых условий стала, увы…