Из Псковской губернии - [2]
— А тамъ почемъ? спросилъ я.
— Что Богъ дастъ!
Послѣ я спросилъ у Алексѣя Ѳедоровича о Лифляндскихъ цѣнахъ на алебастръ.
— Да хозяинъ за провозъ беретъ 5 к. съ пуда, о свой товаръ лучше; ты и считай!
Наконецъ мы пріѣхали въ Устье; работники перешли на ладью, бросили якорь, закинули канатъ на берегъ, и всѣ пошли въ шакшу (каюту) съ кафельной печью около руля, куда пришелъ и мой дѣдъ Алексѣй Ѳедоровичь.
— Хозяина надо поподчивать было чаемъ, да ребята будутъ обижаться: они чаю не любятъ, а къ водкѣ привычны; такъ какъ скажешь, Павелъ Ивановичь? и не дожидаясь моего отвѣта, дѣдъ приказалъ одному работнику Ивану грѣть чайникъ, другова Лёву послалъ за штофомъ, а мы перебрались въ хозяйскую шакшу (безъ печи) на носъ.
Напившись чаю, поужинавъ ухой, мы легли спать.
Часовъ въ 6 поутру мой дѣдъ разбудилъ меня: — чай готовъ.
Втроемъ: хозяинъ будары, Алексѣй Ѳедоровичь и я въ хозяйской сѣли за чай.
— «Ты думаешь легкое дѣло ладьей править», сталъ мнѣ говорить Алексѣй Ѳедоровичь: «дѣло трудное: будара по дну 12 саженъ, и отъ носу до кормы — 14, а по бокамъ такъ 17, да отъ краю до днища двѣ сажени печатныхъ; такъ стало въ водѣ-то она сидитъ, при полномь грузѣ, 8 пядъ, 2 аршина значитъ: такъ хозяинъ должонъ знать, гдѣ ходъ въ рѣкѣ, трахтъ то-есть, — а то и немного сопцемъ (рулемъ) свихнешься, ладьѣ мало-мало пристать надо….. здѣсь въ рѣкѣ дно мягкое….. пристань будара ко дну — часа 4 провозишься, а то и сутки промаешься, пока судно назадъ стянешь…. а тамъ глядишь повѣтрь (попутный вѣтеръ) пройдетъ….. такъ ты сколько простоишь: противъ вѣтеръ пойдетъ, судамъ ходу нѣтъ: ты и стой! Мнѣ разъ пришлось на самомъ этомъ мѣстѣ девять денъ простоять, да и не по своей винѣ, а такъ, отъ сердца… У насъ, знаешь, парусъ круглый въ 12 саженъ [2] такъ дѣлается: къ нижней раинѣ [3] по концамъ пристегнутъ, а къ верхней, въ частую — такъ четверти на двѣ привязка отъ привязки….. привяжутъ, да и вздынутъ на гаршій [4] на самый верхъ на стыръ (мачту); такъ при вѣтрѣ сила большая: небывалому и несправиться. Такъ ѣду я въ прошломъ — нѣтъ въ запрошломъ году — объ эту пору ѣду я въ Юрьевъ и вотъ въ самой Головы [5] попадается мнѣ Ванька Сутугинъ, изъ нашихъ же — сопцемъ угодилъ не туда, да и засѣлъ! Знамое дѣло, не оставить человѣка въ напасти… а повѣтрь, повѣтрь — душа картитъ (болитъ), что не выѣхалъ! Провозился я съ Ванькой часа 4, повѣтрь и прошла, и простоялъ я 9 суточекъ, ровно 9 сутокъ. А работникамъ ты все-таки плати.
— А почемъ хозяинъ платитъ работникамъ? спросилъ я.
— Да не ровно: за сходъ (т. е. сходить въ одинъ конецъ отъ Опскова до Юрьева или отъ Юрьева до Опскова) за сходъ хорошему работнику 10 цѣлковыхъ, а на лѣто платятъ, смотря по человѣку, и 40, и 35, а то и всѣ 50 надо дать. Да къ тому прибавь 2 становыхъ якоря по 8, а то и по 12 пудовъ, да 2 якоря завозныхъ по пуду положить, да вытигъ (якорь, на которомъ становятся въ рѣкахъ) 1 1/2 п. да 4 каната; здымница, что канатъ поднимаютъ; ростуги (канаты, сдерживающіе мачту), бичевы 120 саженъ: тянутся, коли повѣтрй нѣтъ, паруса ставить нельзя; крясы зелѣзные [6]… сочти все: хозяину дорого стоитъ…
— Во сколько времени можно доѣхать до Юрьева?
— Какъ Богъ дастъ: коли хорошая повѣтрь, въ недѣлю добѣжишь.
— А на будару много положишь?
— Да на какую будару? Есть будары, что 12 т. пудовъ положишь, только рѣдко, а на эту будару больше 6 т. не положишь.
— Теперь положу только 4, проговорилъ хозяинъ: въ Головы обгружаться [7] не буду.
— Стало получишь 200 рублей за сходъ? спросилъ я Ивана Ивановича.
— Что Богъ дастъ, отвѣчалъ онъ: а по чемъ чай брали? спросилъ онъ меня.
Я видѣлъ, что Ивану Ивановичу не хотѣлось посвящать меня въ свои счеты, которые были, кажется, ясны, — и не сталъ его больше разспрашивать.
Немного погодя я съѣхалъ на берегъ. При этомъ кстати замѣтить: въ Устьѣ пристань очень хороша: самыя большія здѣшнія суда свободно пристаютъ вплоть къ берегу.
Погостъ Устье и имѣнье г. Назимова стоятъ на самомъ берегу р. Великой, а ближе всего къ берегу — церковь, старинной постройки, съ стѣнной колокольней. Я отыскалъ священника, который былъ такъ обязателенъ, что взялся самъ показать церковь. Въ церкви, можетъ-быть, и старые образа, да только поновленные; самая большая достопримѣчательность этой церкви — паникадило, на которомъ значится 7117 годъ (1609).
Осмотрѣвъ эту церковь, мы съ священникомъ взяли лодку и поѣхали въ деревню Горки, лежащую на оотровѣ, тоже Горки, покупать рыбы на уху.
— Много здѣсь рыбы, не въ озерѣ, а въ рѣкѣ? спросилъ я у гребца.
— Въ рѣки? Ничова. Туточка, какъ кончится Великая, да до Талабска озера, говорятъ, 77 рѣкъ, между кажинымъ островомъ рѣка; а ни въ одной теперь ни одной рыбины не словить; весной много понагонитъ; весной большой бываетъ ловъ: понагонитъ снѣтка, крупной, а теперь ни одной непоймать.
— Вотъ ты сказалъ: „говорятъ, здѣсь 77 рѣкъ“, а ты не знаешь, сколько именно рѣкъ?
— Да рѣки не считаны; кто ихъ считалъ? Вотъ главныя рѣки: Ворона рѣка — проходъ суднамъ; Гладышня — тоже проходъ; не то что Ворона, а все проходъ; а тамъ Средняя, Выкупка, Ершовка, Скоруха… да всѣхъ и не пересчитаешь.
