Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936 - [30]
Я восхищаюсь безукоризненной честностью англичан в торговле. Из Лондона приехали страховые агенты, чтобы урегулировать со мной дело о выставке. За несколько часов они просмотрели все документы. Благодаря им Лион не пострадает от финансовых последствий тех событий, которые разбили наши начинания. При подсчете они даже ошиблись в ущерб себе на 25 тысяч франков; они не приняли в расчет валютного курса. Я известил их об этом по телеграфу уже после их отъезда. В ответ они сообщили, что передают эту сумму на наши организации помощи.
Неожиданно я узнал о том, что около Парижа умерла моя любимая сестра Мари, друг моего детства и юности.
Сколько она выстрадала! После смерти нашего отца именно ей пришлось взять на себя, при бедственном положении нашей семьи, воспитание наших младших брата и сестры и притом продолжать свое образование. Насколько у нее больше заслуг, чем у меня! Наша мать с трудом продолжает вести хозяйство на своей ферме в равнине Шелифф. Она жила в Оране в такой нужде, иногда совсем без денег, что ей как-то пришлось свести детей в виноградник после сбора урожая, чтобы поискать необобранные гроздья! Она вышла замуж за доброго малого, служившего в войсках алжирских зуавов, и потеряла первого ребенка, умершего потому, что у нее не было молока. И никогда ни одной жалобы, ни одного горького слова, ничто не омрачало ее ясного ума. Имею ли я право, когда люди так страдают, сказать, что у меня разрывается сердце? Моя бедная сестра! Тебя убили переживания окружавшей тебя войны; ее нашли мертвой в постели, хотя ничего не предвещало ее близкого конца. Траур повсюду. Я представляю себя на месте маленьких детишек из Реймса, которые более ста дней жили под обстрелом, среди огня, трупов, умирающих, раненых. Многие из них сироты. В их городе бомбардировки не прекращаются. Каждый день отправляем на фронт теплые вещи. Не надо обольщаться относительно той веселости, которой солдаты поддерживают свою храбрость. Один из них, капитан Жарико, пишет мне, что проволочные заграждения напоминают ему про теннис. Это война на измор. Сводки сообщают лишь об отдельных мелких операциях: в Аргоннах, «пожирателе людей», в снегах Арраса, на плато Лорет. Следует признать, что настроение населения мрачное. Распространяются гнусные доносы.
Наши муниципальные организации помощи очень расширились; семьи, кажется, оценили нашу организацию помощи военнопленным, которая уже в состоянии дать много справок и отправляет в лагери много посылок. Устраивается профессиональная школа для раненых.
29 января 1915 года – визит г-на Поля Гиманса, бельгийского министра. Он рассказал мне про ужасную ночь, с 2 на 3 августа, которую провел бельгийский совет министров в Брюсселе после получения немецкого ультиматума. Гиманс участвовал в составлении ответа. Он очень хвалил мне короля, который ни на минуту не утратил хладнокровия. Он описал мне его: застенчивый, физически немного неуклюжий, но сильный, с массивными руками, неразговорчив, но всегда выражается очень точно, чрезвычайно образован, силен, главным образом благодаря г-ну Ваксвейлеру, в экономических и социологических вопросах и, пользуясь выражением Поля Бурже, человек «героической честности». Г-н де Броквиль сыграл очень полезную роль; этот человек, чья рыцарская учтивость во время парламентских прений несколько раздражала, приобрел теперь героический ореол, поскольку его утонченные манеры выдержали испытание в самых тяжелых обстоятельствах. Бельгийская армия сейчас восстанавливается. Союзники сражаются на Изере в дюнах.
Судя по полученному мною списку, много лионцев, солдат 159-го пехотного полка, убито при Ауспахе 25 декабря.
Рене Базен описывает 7 февраля в «Эко де Пари» Лион военного времени, оживленный, как всегда, но в толпе преобладают солдаты всех родов оружия, здоровые и калеки. Много костылей; много рук на перевязи. «Но боевой дух не иссяк… Лион выглядит как укрепленный лагерь!»
Война продолжается в своем трагическом однообразии: каждый день сводка, впрочем довольно бессодержательная, и жуткий список убитых. Беженцы и беглецы рассказывают в ратуше об ужасах, свидетелями которых они были или которые они пережили. Они говорят бесстрастно, скорбно. Г-н Франсуа Лакруа, из Шарлеруа, с улицы Эгалите, д. № 76, был арестован немецким патрулем около Гента и увезен с эшелоном французских военнопленных. В поезде несчастных почти трое суток не кормили; лишь в Лакене, под Брюсселем, они получили немного пищи благодаря заботам Красного Креста. Когда они прибыли в Гёттинген, их встретила на вокзале двухтысячная толпа женщин и детей, угрожавших отрубить им всем головы; в лагере их поместили в полотняных палатках, на гнилой соломе. В полдень они получали суп, приготовленный из кормовой свеклы, или горячую воду, в которой была разведена картофельная мука; вечером на ужин – желудевый кофе. В самые сильные холода им выдавали на барак, на 120 человек, четыре кило угля в день. 1 декабря возле кухни застали нескольких английских солдат, поедавших картофельные очистки; двоих из них застрелили в упор. Русские солдаты умирают от холеры. «Я видел, – заявляет г-н Лакруа, – как некоторых из них хоронили, когда они еще дышали».
Эта книга о Людвиге Бетховене - великом композиторе и великом гражданине.В книге автор бессмертной Девятой симфонии предстает на фоне бурной событиями эпохи. Титаническая фигура Бетховена "вписана" в картину того подъема в Западной Европе, который был же провозвестником "весны народов", не случайно ознаменовавшейся триумфами бетховенских творений в Вене, Париже, Праге и других очагах революционных взрывов.
Александр Ковинька — один из старейших писателей-юмористов Украины. В своем творчестве А. Ковинька продолжает традиции замечательного украинского сатирика Остапа Вишни. Главная тема повестей и рассказов писателя — украинское село в дореволюционном прошлом и настоящем. Автор широко пользуется богатым народным юмором, то доброжелательным и снисходительным, то лукавым, то насмешливым, то беспощадно злым, уничтожающим своей иронией. Его живое и веселое слово бичует прежде всего тех, кто мешает жить и работать, — нерадивых хозяйственников, расхитителей, бюрократов, лодырей и хапуг, а также религиозные суеверия и невежество. Высмеивая недостатки, встречающиеся в быту, А. Ковинька с доброй улыбкой пишет о положительных явлениях в нашей действительности, о хороших советских людях.
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.