Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936 - [243]

Таков язык Франции. И никто в мире не скажет, что жалоба правительства республики, обращенная к Совету Лиги наций, преследует цель воспрепятствовать делу необходимого примирения между народами. Если для удовлетворения требований международной морали полезно выносить на суд прошлое, то совершенно необходимо не прерывать трудной, медленной и часто неблагодарной работы по организации мира».

В тот же день – 16 апреля – французская, английская и итальянская делегации внесли следующий проект резолюции:

«Принимая во внимание: 1) что точное выполнение всех договорных обязательств является основным правилом международной жизни и первоочередным условием сохранения мира; 2) что основной принцип международного права состоит в том, что ни одна держава не может ни отказаться от обязательств, вытекающих из какого-нибудь договора, ни изменить его условий без согласования с другими договаривающимися сторонами; 3) что обнародование германским правительством военного закона от 16 марта 1935 года противоречит этим принципам; 4) что этим односторонним актом германское правительство не смогло приобрести для себя никаких прав; 5) что этот односторонний акт, внеся новый элемент беспокойства в международную обстановку, неизбежно должен представлять угрозу для европейской безопасности,

принимая во внимание, с другой стороны:

6) что английское правительство и французское правительство с согласия итальянского правительства представили 3 февраля 1935 года на рассмотрение германского правительства программу общего урегулирования, которая должна быть осуществлена путем свободных переговоров с целью организации безопасности в Европе и осуществления общего сокращения вооружений, на основе равноправия и при одновременном обеспечении активного сотрудничества Германии в Лиге наций;

7) что вышеуказанное одностороннее действие Германии не только несовместимо с этой программой, но к тому же было предпринято в момент успешного развития переговоров.

I. Совет заявляет, что Германия пренебрегла долгом членов Международного сообщества соблюдать взятые на себя обязательства, и осуждает всякое одностороннее расторжение международных обязательств.

II. Совет призывает правительства, явившиеся инициаторами программы от 3 февраля 1935 года или присоединившиеся к ней, продолжать начатые ими переговоры и прежде всего содействовать заключению в рамках Лиги наций договоров, которые – с учетом возлагаемых Уставом обязательств – могли бы способствовать осуществлению поставленной в программе задачи – обеспечить сохранение мира…»

Возникло два затруднения: 1. Советский Союз требовал, чтобы был упомянут § 7 статьи 15 Устава, предусматривающий свободу действий в случае неспровоцированного нападения и отсутствия единогласия. Лаваль соглашался, ставя, однако, это решение в зависимость от согласия гарантов Локарно. Литвинов, сославшись на общественное мнение своей страны, высказал пожелание, чтобы Локарно не упоминалось. В последний момент была найдена приемлемая формула. 2. Франция требовала, чтобы оказание взаимной помощи было поставлено в зависимость от решения Совета Лиги наций. Договоренность по этому вопросу была достигнута. Литвинов как будто бы был еще не уверен в согласии Москвы; он сделал уступку, но не вполне уверен в том, что ее одобрят. Предполагается, что он приедет подписывать договор в Париж, а Лаваль отправится подписывать его в Москву.

Я принял также посла Турции, который очень расположен сделать для Франции все, что ей будет приятно и полезно.

Пятница, 19 апреля. Заседание совета министров. То, чего удалось добиться в Женеве, достигнуто благодаря принятому Лавалем с согласия французского правительства решению выступить самому с изложением текста, учитывая колебания предполагаемых докладчиков.

Лаваль зачитал нам свой проект франко-советского соглашения, которое заключалось срокам на пять лет и могло быть продлено; текст соглашения должен был сопровождаться дополнительным протоколом и обменом письмами. В целом это договор о взаимопомощи. Я был рад видеть Лаваля изменившимся в лучшую сторону. Локарно упоминается в тексте, но лишь обиняком. По-прежнему оставалось возможным заключение многостороннего договора. Президент республики сделал два замечания, одно из которых касалось отсутствия у России общей границы с Германией, а другое – состояния Красной Армии. Весь текст договора подлежал оглашению; он основывался на статьях 15 и 16 Устава Лиги наций. В общем Россия должна безоговорочно оказать нам помощь; что же касается нас, то мы будем действовать только в согласии с Англией и Италией. Генерал Морэн не очень высокого мнения о русской армии; зато он опасается влияния большевизма на французские войска. Марэн одобрил пакт; он хотел бы даже заключения военных соглашений. Лаваль был уполномочен подписать договор. Я был рад этому решению, которое я подготавливал в течение столь длительного времени.

Я думал, что с русскими все улажено. Но днем, в половине второго, телефонный звонок Потемкина известил меня о том, что все лопнуло. Утром на Кэ д'Орсе добавили фразу о необходимости ожидать рекомендаций Лиги наций, фразу, с которой русские не соглашались. Они допускают саму мысль об этом, но не хотят, чтобы она была выражена в столь категорической форме. Всю вторую половину дня я вел переговоры с Лавалем и с Потемкиным. Я предложил компромиссную формулировку: «Договаривающиеся стороны обязуются немедленно обращаться в Совет Лиги наций и следовать его рекомендациям». К десяти часам вечера мне сообщили по телефону, что, поскольку Литвинов находится на пути в Москву, для заключения договора придется ожидать его возвращения. Поистине неожиданная развязка.