«Из пламя и света» - [162]
А как вам нравятся их туалеты? Не правда ли, как мило? Особенно эти цвета — белый и голубой — идут моей Надин!
— Она прелестна, как всегда. Но почему сегодня такое обилие белого и голубого? Уж не являются ли эти цвета знаком какого-нибудь тайного общества? — иронически усмехнулся Мартынов.
— Какое тут тайное общество! — добродушно засмеялась Мария Ивановна. — Просто эти два цвета — любимые цвета Мишеля, вот все дамы наши и нарядились так, чтобы ему понравиться. Ну и мои дурочки — первые затейницы.
— Это великолепно, — сквозь зубы проговорил Мартынов.
— Алексей Аркадьевич! Где же ваш кузен? — спросила Эмили появившегося в дверях Столыпина.
Столыпин пожал плечами.
— Я думал найти его здесь, потому что дома его кет.
— Ну что ж, Лермонтов может быть доволен, — сказал с усмешкой Мартынов, — пятигорские дамы так мечтают о его расположении, что даже оделись по его вкусу.
Эмили сказала с упреком:
— Ах, мама, ну зачем говорить такие пустяки! Вы всем рассказали об этой басне!
Но ее сестра весело заявила:
— А я не скрываю! Мы оделись так для Мишеля, хотя знаем, что ему это совершенно безразлично, и все же не сердимся на него. Но ждать его больше не будем. Вальс начинается!
— Valse s'il vous plâit! — возгласил по всем правилам Трубецкой, и пары закружились.
Мартынов подал руку Надин.
— Я считал своим долгом предупредить вас.
— За что вы его так не любите? — пожимает плечиком Надин. — Ведь он ваш старый товарищ!
— Он перестал им быть с тех пор, как я узнал его образ мыслей, — говорит Мартынов. — Я вовсе не желаю ему зла, я только хочу вас предостеречь — вот и все.
— Благодарю вас, но мне не грозит никакая опасность!
В дверях появляется Лермонтов — запыхавшийся, бледный, усталый.
— А, пропавший явился! — говорит хозяйка. — Кто же это вам позволил так опаздывать?
— Опоздавшие будут наказаны! — весело кричит Надин.
— Помилуйте, Надин, ведь я из Железноводска примчался! Я туда уже с неделю как кочую, ванны брать. И опоздал только на первый вальс, зато достал вам эти розы. Раздайте их, Надин, всем дамам, и давайте покружимся, я надеюсь на второй вальс.
— Ты задержался в Железноводске? — удивляется Столыпин.
— Нет, Монго, в других местах.
— Николай Соломонович, ты великолепен! Если бы я был дамой, я непременно влюбился бы в тебя. Главное — какой кинжал! Твой вид поражает воображение.
Мартынов резко поворачивается к нему спиной и отходит от рояля.
— Не шути над ним больше, Мишель, он совсем не так добродушен, как ты думаешь, — тихо говорит Столыпин. — А я пойду домой и, вместо того чтобы танцевать в такую духоту, лягу спать.
Лермонтов приглашает Надин.
— Нет, нет! — говорит она. — Сначала платите за опоздание! Стихами! Стихами! Скажите сейчас же экспромт!
— Ну разве я способен сейчас на экспромт? Я устал, я хочу холодной воды, и потом…
Он на минуту останавливается:
— C'est un vers qui cloche.[47]
Вы прощены! — говорит громко Мария Ивановна. — И сейчас я велю дать вам холодной воды и мороженого.
— Благодарю! — весело отвечает он. — А потом немедленно вальс с Надин!
— Ты опоздал, — громко говорит Мартынов, — он уже обещан мне!
— Нет, я не буду танцевать вальса ни с вами, ни с Лермонтовым, — неожиданно отвечает Надин и выходит на балкон.
— Ну что же, Николай Соломонович, — обращается к нему Лермонтов, — у нас с тобой одна судьба: обоих Надин оставила. Я думаю, между нами говоря, — добавляет он вполголоса, — что ее пугает твой кинжал. Она смотрит на тебя с испугом.
— Не нахожу этого, — резко отвечает Мартынов, — Я замечаю в ее глазах и другое, более теплое чувство.
— А ты не думаешь, что это действие теплых вод?
— Что за бес в этом человеке! — вскрикивает Мартынов и отходит от него.
— Перестаньте дразнить его, — говорит Эмили. — Он сердится серьезно.
— Пустяки, Роза Кавказа, пустяки! — принимаясь за мороженое, беззаботно отвечает Лермонтов. — Мы через полчаса уже снова будем друзьями.
Мария Ивановна что-то шепчет своей племяннице, приехавшей из Киева.
— Ах, ma tante, он чудный! — восторженно шепчет Машенька.
— Сейчас я вас познакомлю, Машенька!
— Нет, нет, тетушка, мне страшно!
Но Мария Ивановна смеется и зовет Лермонтова.
— Мишель! — кричит она. — Подите-ка сюда, я познакомлю вас с моей племянницей! Она приехала из Киева. И знает наизусть ваши стихи!
В большие открытые окна видны темное небо и кое-где тусклые звезды, прикрытые тонкой мглой. Где-то там, за невысокими предгорьями, над серебряной бахромой далеких горных вершин, собираются тучи.
— Так жарко, что я больше не танцую! Объявляется перерыв! — Надин падает в кресло и обмахивается маленьким веером. — Нет, в такую жару лучше всего стихи слушать! Попросим Лермонтова! Пусть читает!
— Но, право же, — говорит он, — я очень не люблю читать свои стихи. Кроме того, мои последние стихи омрачат веселье, а в моей голове сейчас нет других.
— Все равно! — решительно заявляет Надин. — Сегодня здесь повелевают дамы. А мы хотим вас слушать.
— Молодые поэты, — говорит Мартынов, — как певицы, любят, чтобы их просили.
— Ну, что за вздор! — устало отзывается Лермонтов.
Имя Льва Георгиевича Капланова неотделимо от дела охраны природы и изучения животного мира. Этот скромный человек и замечательный ученый, почти всю свою сознательную жизнь проведший в тайге, оставил заметный след в истории зоологии прежде всего как исследователь Дальнего Востока. О том особом интересе к тигру, который владел Л. Г. Каплановым, хорошо рассказано в настоящей повести.
В романе «Мужчина в расцвете лет» известный инженер-изобретатель предпринимает «фаустовскую попытку» прожить вторую жизнь — начать все сначала: любовь, семью… Поток событий обрушивается на молодого человека, пытающегося в романе «Мемуары молодого человека» осмыслить мир и самого себя. Романы народного писателя Латвии Зигмунда Скуиня отличаются изяществом письма, увлекательным сюжетом, им свойственно серьезное осмысление народной жизни, острых социальных проблем.
Писатель Гавриил Федотов живет в Пензе. В разных издательствах страны (Пенза, Саратов, Москва) вышли его книги: сборники рассказов «Счастье матери», «Приметы времени», «Открытые двери», повести «Подруги» и «Одиннадцать», сборники повестей и рассказов «Друзья», «Бедовая», «Новый человек», «Близко к сердцу» и др. Повести «В тылу», «Тарас Харитонов» и «Любовь последняя…» различны по сюжету, но все они объединяются одной темой — темой труда, одним героем — человеком труда. Писатель ведет своего героя от понимания мира к ответственности за мир Правдиво, с художественной достоверностью показывая воздействие труда на формирование характера, писатель убеждает, как это важно, когда человеческое взросление проходит в труде. Высокую оценку повестям этой книги дал известный советский писатель Ефим Пермитин.
Наташа и Алёша познакомились и подружились в пионерском лагере. Дружба бы продолжилась и после лагеря, но вот беда, они второпях забыли обменяться городскими адресами. Начинается новый учебный год, начинаются школьные заботы. Встретятся ли вновь Наташа с Алёшей, перерастёт их дружба во что-то большее?
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
В романе рассказывается о жизни большой рабочей семьи Путивцевых. Ее судьба неотделима от судьбы всего народа, строившего социализм в годы первых пятилеток и защитившего мир в схватке с фашизмом.