Из пережитого в чужих краях - [22]
— А бе свърши по-скоро, попе, че ракията ни чака![6]
Из церкви молодоженов везли по всем улицам села в телеге, запряженной парой коней или буйволов, разукрашенных лентами. За ней — вереница телег с родителями, родственниками и гостями. Там, где не было лошадей и волов, свадебный кортеж передвигался пешком. Молодая жена со спускающимся на затылок и шею головным платочком — отличие замужней женщины от незамужней — поминутно целовала руку у всех встречных односельчан, одинаково у мужчин и женщин. Гостям раздавали платочки, цветные тряпочки, самодельные вязаные варежки и носки.
Свадебный пир продолжался три дня. К описанным мною несложным блюдам прибавлялся запеченный ягненок, курица с рисом, слоеный пирог с овечьим сыром. На дворе все присутствующие, взявшись за руки и образуя круг, плясали хоро — болгарский национальный танец наподобие нашего хоровода. Оркестр несложный: две-три самодельные дудки и барабан, иногда флейта, или кларнет, или корнет-а-пистон.
А потом наступали безотрадные будни. В семье молодая женщина прежде всего работница, нечто вроде рабочей лошади. Бить ее, правда, нельзя. Если муж ударял жену хоть раз, она сейчас же уходила от него к своим родителям. Ее принимали там с распростертыми объятиями: ведь у них она тоже желанная работница, облегчающая труд в поле. Одновременно она подавала на своего мужа в суд. Надо сказать, что случаи побоев, наносимых мужем жене, были величайшей редкостью.
С первых же месяцев, проведенных в болгарской деревне, мне бросилось в глаза полное отсутствие хулиганства. За пять лет я не видел ни одного случая, который можно было бы хотя бы с натяжкой уложить в рамки этого порока. Не было хулиганства и в городах. Быть может, только в болгарской столице встречались изредка исключения из этого правила. Наряду с этим и в деревнях, и в городах я никогда не слышал сквернословия. Что касается безделья, то и этот порок мне не встречался. Болгарин отличается особенным трудолюбием.
Наряду с полным отсутствием в болгарской деревне хулиганства, воровства и грабежей одной из привлекательных сторон ее жизни, произведшей на меня сильное впечатление, было отсутствие пьянства. Там пили красное или, реже, белое натуральное виноградное вино и ракию — и то и другое в более чем умеренных количествах.
Ни в деревне, ни в городе никогда не увидишь не только валяющихся на земле, напившихся до бесчувствия людей, но даже и людей шатающихся, сквернословящих, горланящих на всю улицу. Если болгарин подвыпил, он делается только очень веселым и словоохотливым. Дальше этого дело у него не идет.
И только в крупных городах — Софии, Пловдиве, Варне, Рущуке — в болгарскую жизнь начинали вклиниваться проникшие из так называемой «культурной» Европы пороки, присущие жизни больших европейских городов. Описывать их нет нужды; они общеизвестны.
Как известно, деревня во всех странах мира есть главная сокровищница всех видов самобытного народного творчества, передаваемых из поколения в поколение. Касается это преданий, сказок, сказаний, былин, народных песен, плясок, красочной народной одежды и предметов так называемого кустарного искусства.
Национальная одежда изумительна по своей красоте.
Если вам, читатель, случится быть в Софии, загляните в Национальный музей, где выставлена коллекция народной одежды, собранной из всех округов Болгарии. Если же обстоятельства позволят вам совершить путешествие по болгарской периферии, то эта одежда произведет на вас еще более сильное впечатление, чем в музее: вы увидите ее на фоне дивной балканской природы — гор, предгорий, горных котловин, долин и лугов.
Мужчины носили и зимою, и летом шапки из бараньей шерсти, отдаленно напоминающие наши папахи. Белые рубахи с едва намеченным узором заправлялись в суконные шаровары грандиозных размеров. Поверх рубахи — незастегивающаяся суконная безрукавка, иногда с узором (эта часть одежды общая для крестьян всего Балканского полуострова и отчасти стран Центральной Европы).
На ногах и зимою, и летом — самодельные носки из грубой шерсти или суконные онучи и некоторое подобие самодельных кожаных сандалий (царвули), по форме имеющих отдаленное сходство с лаптями.
Замужние женщины носили на голове косынку. У девушек косынок нет. У тех и других — медные серьги в ушах и ожерелье из медных монет и жетонов. Поверх белой рубахи — сукман (подобие сарафана), из сукна, обычно синего цвета, — передник с вытканным по краям цветистым узором, иногда бархатный. На ногах — самодельные цветные шерстяные чулки (и зимою, и летом) и царвули.
В праздничные дни вся нарядно разодетая сельская и городская Болгария выходила за околицу и до наступления темноты плясала хоро — танец, в разных вариантах тоже общий для всех славянских народов. Это — круг людей, держащих друг друга за руки, слегка качающих ими в такт музыке и выделывающих ногами то простые, то замысловатые «па».
Хоро имеет многовековую давность. Без него нельзя себе представить в Болгарии ни одного воскресенья и праздника, ни одной ярмарки, свадьбы, вечеринки, бала.
Его танцуют зимою и летом, богатые и бедные, молодые и старые, мужчины и женщины, юноши и девушки, подростки и дети.
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.