Из Парижа в Бразилию по суше - [200]

— Мистер Ричард Говит, консул ее величества королевы Великобритании!

Друзья поприветствовали его.

— Сэр Эдмонд Брайтон, второй лейтенант корвета «Шотландия»! — произнес с уважением консул, повернувшись к офицеру.

Жак и Жюльен поклонились и моряку, после чего поочередно, столь же торжественно, представили друг друга.

По окончании ритуала все четверо обменялись энергичными рукопожатиями, причем англичане, как всегда в таких случаях, проявили столько сердечной теплоты, что у французов кровь прилила к рукам.

— Мистер Говит, — молвил растроганно Жюльен, пожимая толстяку руку, — нам и не снилось, что нас так вот быстро освободит английский десант! Мы слов не находим, чтобы выразить вам свою благодарность.

— О! — воскликнул, широко улыбаясь, толстяк. — Если бы вы только видели, как я выглядел в бочке, когда отправился на корвет! Право же, это было смешно! Понятно, моя супруга, миссис Говит, нашла бы подобный способ передвижения шокирующим, но зато обе наших мисс забавлялись бы от души, лицезрея своего отца в столь необычном положении! Да я и сам бы не прочь был полюбоваться собой в тот момент со стороны!

Только тут наши друзья поняли, что это над семьей мистера Говита потешались они в тот раз, когда, стоя на пристани, наблюдали за разгрузкой судна.

— Пора уходить, джентльмены! — заявил офицер, не в силах удержать улыбку при воспоминании о том, как и ему пришлось таким же точно экзотическим образом перебираться с судна на берег.

Отряд тронулся в путь. Французы, чудом вырвавшиеся из чудовищного кошмара, идя в окружении моряков, едва передвигали ноги, ослабевшие за эти ужасные, преисполненные физическими и душевными муками дни.

Фортуна[649] была обязана вознаградить друзей за перенесенные ими страдания, и она не замедлила выполнить то, что ей было положено. Едва бывшие узники со своими спасителями покинули стены тюрьмы, как их взору предстал роскошный открытый пароконный[650] экипаж, в котором восседал его превосходительство начальник полиции, разодетый, как на парад.

— Черт побери! — воскликнул офицер. — Это как раз то, что нам нужно! — И предложил его превосходительству тоном человека из high life[651], который, находясь в завоеванной стране, не желает ждать: — Эй вы, слезайте!

Его превосходительство полицеймейстер попробовал было, продолжая сидеть в коляске, отделаться от англичанина, ссылаясь на права человека вообще и собственника в частности, но лейтенант сделал знак своим людям, и его превосходительство, поднятое двумя парами сильных рук, беспомощно плюхнулось в дорожную пыль.

Эстебан, решив внести свою лепту в общее дело, подскочил к экипажу и, дернув кучера за ногу, помог ему совершить великолепный кульбит, после чего, без церемоний заняв его место, взялся за вожжи с апломбом человека, который всю жизнь правил лошадьми. Сэр Брайтон, мистер Говит, Жак и Жюльен тотчас устроились, не мудрствуя лукаво, в коляске и, торжествуя в душе, взяли курс на Салаверри, в то время как жители Трухильо, напуганные появлением в их городе англичан, коих они сразу же узнали по мундирам, и боясь, что их постигнет участь начальника полиции и писаря, шествовавших с жалким видом в арьергарде[652] процессии, забаррикадировались в своих жилищах.

Когда отряд подходил к зданию консульства, с моря донеслось мощное «ура!» — такое, какое могут исторгнуть из себя лишь громогласные английские глотки. Корвет, остававшийся под парами, развернулся к берегу бортом, ощетинившимся стволами артиллерийских орудий, нацеленных на город. Экипаж, приготовившийся к битве, испытывал некоторое сожаление в связи с относительно мирным разрешением конфликта.

— Итак, месье, вам также предстоит побывать в бочке, — произнес, заразительно смеясь, мистер Говит, обращаясь к французам. — Ибо, я полагаю, вы захотите пожать руку командиру корвета сэру Колину Кэмпбеллу!

— Но мы одеты скорее как разбойники, а не как честные, порядочные заключенные!

— Не будем тратить лишних слов, господа, поскольку я твердо намерен незамедлительно доставить вас на судно: сэр Колин не простит мне ни минуты задержки. Однако где же он… ваш багаж?.. — Переведя взгляд на шефа полиции, бледного от испытанного им позора и дрожащего от страха, который стоял в окружении четверых вооруженных людей, он жестко произнес: — Вы должны знать, где их багаж, коль скоро этих джентльменов арестовали по вашему распоряжению!

— Но, ваше превосходительство, — пробормотал перуанец, — я не знаю этого…

— Не знаете?! Даю вам два часа на то, чтобы выяснить, где их вещи. Если же по прошествии указанного времени вы не разыщете багажа и не доставите его в целости и сохранности — вы слышите: в целости и сохранности! — то на город будет наложена контрибуция[653], и вы лично будете нести ответственность за ее выплату! И не пытайтесь скрыться: я из-под земли вас достану! В следующий раз вы будете знать, как следует обращаться с воистину культурными людьми, коли сами похваляетесь принадлежностью к культурному слою населения. Идите же, вы и ваш компаньон: я освобождаю вас из-под стражи. И не забывайте главного: мудрость начинается с трепетного уважения к английскому флагу!