Из Орловской губернии - [5]
— Кузнецовъ на площади Олябьевымъ разыскиваетъ! Олябьевъ кричитъ не своимъ голосомъ, жалостнымъ голосомъ!
Какъ Окуловъ вскочитъ, крикнетъ своихъ работниковъ, сейчасъ прибѣжало человѣкъ 18 работниковъ, ухватили дубье, рогачи да на площадь — Олябьева отбивать. Окулову очень жалко стало Олябьева: у Окулова сердце было очень жалостивое. А тѣмъ временемъ прибѣжали на площадь къ Кузнецову сосѣди Окулова.
— Убѣгай куда, кричатъ ему:- бѣжитъ вонъ самъ Степанъ Окуловъ съ товарищами!
Бургомистръ Кузнецовъ зналъ ухватку Степана Окулова, узналъ, что тутъ придется многимъ пить смертную чашу, не сталъ дожидаться Окулова, и побѣжалъ чрезъ рѣку Оку въ бродъ, а на ту пору былъ поводокъ; прібѣжалъ онъ на дворъ къ Ивану Пастухову, да такъ и спрятался… Увидѣлъ народъ, что бургомистръ убѣжалъ и народъ разсыпался во всѣ стороны. Палачъ Кореневъ видитъ — дѣло плохо! Самъ бѣжитъ… на площади остался одинъ Олябьевъ въ хомутѣ, безъ всякаго движенія: какъ хомутъ ему надѣли, такъ руки и вывихнулись — лопатки назадъ, такъ до смерти и ходилъ…
— Гдѣ бургомистръ? крикнулъ Окуловъ Степанъ, прибѣжавъ съ своими товарищами на площадь.
Только никто ему не отвѣтилъ: на площади народу не было, а Олябьевъ только стоналъ, а отвѣчать не могъ.
— Отыскать Кузнецова!
Товарищи Окулова бросились за Кузнецовымъ, отыскивая по всему городу, но отыскать не могли, а привели только одного палача Коренева.
— Гдѣ бургомистръ? спросилъ его Окуловъ, весь дрожа отъ ярости, замахиваясь на него дубовымъ рогачомъ.
— Не знаю, едва проговорилъ палачъ отъ страху.
Онъ думалъ, что тутъ его смертный часъ насталъ.
— Снять съ Олябьева хомутъ, сказалъ Окуловъ своимъ товарищамъ: — надо высвободить его.
Какъ ни старались товарищи, какъ ни хлопоталъ самъ Окуловъ, все-тали хомута снять не могъ: станутъ снимать, Олябьевъ закричитъ, у тѣхъ и руки опустятся.
— Снимай ты! приказалъ тогда Степанъ Кореневу-палачу.
Палачъ сейчасъ же снялъ хомутъ, тогда Олябьевъ поклонился Окулову и всѣмъ это товарищамъ.
— Спасибо какъ, сказалъ онъ:- спасибо всѣмъ какъ, добрые поди, что не оставили меня у моего смертнаго часу!
— Не на чемъ, отвѣчалъ Окуловъ, и пошелъ домой; Олябьевъ тоже, какъ его ни измучили, а пѣшкомъ побрелъ во-свояси.
Когда выздоровѣлъ Олябьевъ, пошелъ въ Петербуртъ къ царицѣ Екатеринѣ Алексѣевнѣ, съ просьбой на бургомистра Кузнецова; царица за такой его, Кузнецова поступокъ, приказала: Кузнецова сослать въ Таганрогъ, Олябьева отъ всякаго суда освободить, да еще въ пользу его со всего суда штрафъ взять.
Сослали Кузнецова въ Таганрогъ; только онъ такъ недѣлю прожилъ; вышелъ манифестъ, а по тому манифесту его вернули опять въ Орелъ, гдѣ Кузнецовъ жилъ до самой смерти своей.
— Кузнецовъ былъ сердитъ за что нибудь на Олябьева? спрашивалъ я разсказчиковъ.
— Нѣтъ, отвѣчали мнѣ:- Кузнецовъ былъ человѣкъ большой, а Олябьевъ маленькій; бургомистръ Кузнецовъ, чай, и совсѣмъ не зналъ Олябьева.
— Какъ же Кузвецовъ рѣшился, не дождавшись суда, разыскивать Олябьевымъ?
— Да такъ сдуру! порядки старые забросили, а къ новымъ еще не привыкли. Сперва такія-то дѣла на міру рѣшали; міръ, извѣстное дѣло, не ошибается: одинъ совретъ, десять человѣкъ правду скажутъ; а какъ подѣлали бургомистровъ, да поставили ихъ по городамъ, они и задумали, что бургомистръ замѣстъ цѣлаго міра дѣла рѣшать можетъ. Отъ этой-то необразованноcти Кузнецовъ и разыскивалъ самъ собою Олябьевымъ; ну, Кузнецова и хотѣли наказать, а міръ — какъ накажешь? Міра наказать нельзя!
Орелъ, 7-го апрѣля.
Здѣсь разсказываютъ про многихъ разбойниковъ; но замѣчательно, что народъ про нихъ вспоминаетъ съ сочувствіемъ. Сироту, Дуброву, Тришку Сибиряка, Засарина и другихъ народъ выставляетъ протестовавшими и — только; злодѣянія разбойниковъ, злодѣйства безъ цѣли, я разсказалъ всѣ, или почти что всѣ; но удалыя шутки всѣ разсказать довольно трудно; только въ нихъ есть одно: это защита слабыхъ отъ сильныхъ, бѣдныхъ отъ богатыхъ, и въ особенности господскихъ крестьянъ отъ злыхъ помѣщиковъ. Разскажу нѣсколько такихъ происшествій.
Тришкѣ Сибиряку, который жидъ тому лѣтъ 20-25-ть назадъ, разбойничалъ въ Орловской, Смоленской губерніи, и не загубилъ ни одной христіанской души, приписываютъ, какъ послѣднему, всѣ удалыя штуки, объ которыхъ тотъ можетъ быть и самъ не слыхивалъ, которыя сохранились въ народѣ, какъ легенды.
Услыхало начальство, что Тришка Сибирякъ разбойничаетъ и приказало его поймать во чтобы-то ни стало; кажись, какъ и не поймать: то въ томъ мѣстѣ покажется середи бѣлаго дня, то въ другомъ, да еще и скажется: «я, молъ, Тришка Сибирякъ»; а все изловить никакъ не могли!
Въ женскомъ монастырѣ былъ праздникъ; къ обѣднѣ собралось народу — полная церковь; вокругъ церкви — народъ… въ концу обѣдни монахини пошли съ кружкой на храмъ собирать, подходятъ къ какому-то купцу, тотъ и выкинулъ на тарелку 1000 руб.; обходили церковь съ кружкой, монахини сказали матери игуменьѣ, что купецъ, вонъ, стоитъ, 1000 рублей на тарелку положилъ.
— Поди, говоритъ казначеѣ мать игуменья, спроси, какъ его зовутъ; надо записать въ книгу — поминать на вѣчныя времена.
Казначея поклонилась матери игуменьѣ, подошла къ тому купцу и спрашиваетъ его:
Писатель-этнограф, двоюродный брат декабриста Ивана Якушкина.
Писатель-этнограф, двоюродный брат декабриста Ивана Якушкина.
Писатель-этнограф, двоюродный брат декабриста Ивана Якушкина.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
Книга «Голоса Бессмертия» Елены Шуваевой-Петросян – сборник очерков, основанных на воспоминаниях ветеранов Великой Отечественной войны из Армении. Она повествует об эпизодах героических биографий фронтовиков, которые, завершив ратный труд, продолжили служить Отечеству в мирное время. Это, по сути, воспоминания немногих доживших до 75-летнего юбилея Победы участников Великой Отечественной войны, призванные стать частью общей памяти о подвиге армянского народа, его вкладе в общее дело победы над фашизмом.
Миллионы россиян знают (или им кажется, что знают), что Егор Гайдар делал. Кто-то за это его благодарит, кто-то проклинает. Но мало кто знает, почему он делал именно так, что он при этом думал. А ведь все это изложено в его книгах. В своих работах он описал всю социально-экономическую историю человечества – от первобытных обитателей пещер до жителей современных мегаполисов. Особое место в его работах занимает, разумеется, Россия, ее путь на фоне мирового развития. И все, что он делал на практике.
Нацистский лагерь уничтожения Собибор… Более 250 тыс. евреев уничтожены за 1,5 года… 14 октября 1943 г. здесь произошло единственное успешное восстание в лагерях смерти, которое возглавил советский командир Александр Печерский. Впервые публикуются последняя и наиболее полная версия его мемуаров, воспоминания многих соратников по борьбе и свидетельства «с другой стороны»: тех, кто принимал участие в убийстве невинных людей. Исследования российских и зарубежных авторов дают общий контекст, проливая свет на ряд малоизвестных страниц истории Холокоста.
Это суровое документальное повествование не предназначено для легкого чтения. В нем любознательный читатель найдет для себя немало поучительного, узнает о том, как бывшие красногвардейцы, партизаны и чекисты, во главе с коммунистом В. П. Бертиным, при активном содействии обкома партии и правительства молодой Якутской республики, еще при жизни В. И. Ленина, открывали и осваивали золотоносные месторождения на Алдане, и как самые закаленные и упорные из них в составе первой Верхнеколымской геологоразведочной экспедиции высадились на берег Охотского моря и открыли золотую Колыму. Читатель узнает также о том, как старатели и якуты-проводники помогли Ю. А. Билибину, С. Д. Раковскому и П. М. Шумилову найти в жизни более верную дорогу, чем у их отцов, и стать патриотами своей социалистической Родины, лауреатами Государственной премии. Эта книга — о повседневном будничном героизме советских геологов и золотоискателей.
Автор, один из фигурантов громкого «театрального дела» режиссёра Кирилла Серебренникова, рассказывает историю своего «сопротивления». Книга эта – одновременно и триллер, и крутой детектив, и готический роман ужасов, это и жесткий памфлет, и автобиография. Но как бы ни определить её жанр, это повествование о стойкости, верности убеждениям и своему делу.
Писатель-этнограф, двоюродный брат декабриста Ивана Якушкина.