Из ненаписанного - [2]

Я тоже про такое читал, но как-то представлялось все больше или заграничные виллы или, на худой конец, загородный дом, но уж никак не двухкомнатная квартирка с видом на Ленина и грохотом трамваев за окнами. Между тем мой друг продолжил:

— Ты, кстати в ее вкусе. Я заметил, ей нравятся мальчики с длинными темными волосами и атлетической фигурой. Она на тебя сразу запала — видал как коленкой повела когда ты встал?

Его заявление застало меня зрасплох. Не видал. То что бабы на меня клюют я, конечно, знаю. Но обычно надо хоть как-то им намекать…

Мы попрошались и разбежались каждый по своим делам и в ежедневной суете я на время забыл о необычном знакомстве.

Прошло два месяца или около того, наступил сентябрь, благословенное время, когда разъехались туристы, но еще осталось тепло, можно купаться, валяться на непривычно пустых пляжах, пялится на бесстыжих, трясущих голыми сиськами девок, что, конечно мало нравится Викуле, но что делать, такова мужская натура.

Мы возвращаились с пляжа, поднимаясь по бесконечной лестнице под точечной тенью акаций, когда кто-то хлопнул меня по плечу и радостно произнес:

— Привет, как дела?

Обернувшись я увидел знакомое улыбающееся лицо и гигантский обгоревший нос. Он виновато потрогал его и сказал:

— Представляешь, все лето не мог на море вырваться, работал. А с девушкой познакомь?

Я взглянул на Викулю. Она сияла — как же такая знеменитость как Барбадару, автор и ведущий популярных «Кухонных разговоров» и «Откровений падших» стоял перед ней желая познакомится.

— Вика, Толик. Толик, Вика. — сказал я.

Толик галантно поцеловал ей руку. Она откинула черные кудри и кокетливо улыбнулась. Толик весело но настойчиво пригласил нас к себе, пообещав что соберется теплая компашка и будет весело. Викуля, не дожидаясь моего ответа согласилась и, заехав домой переодется, мы поехали к нему.

У него действительно было много народу — человек пятнадцать, что, в небольшой квартире производило впечатление толпы. Играла музыка, народ в сидел на диване или перемещался по квартире, повинуясь неведомым мне законам и течениям, сталкиваясь и извиняясь, ахая и охая, рассказывая друг другу какие-то байки и сплетни.

Мы взяли по бокалу вина и вскоре Викуля была унесена очередным подводным потоком в сторону двух неведомых мне молодых людей, а я остался сидеть на диване, курить и следить за происходящим.

Маргарита возникла ниоткуда, я почувствовал изменение дивана под тяжестью тела, повернул голову и встретился взглядом с серыми требовательными глазами.

— Пойдем потанцуем? — предложила она, выпустив кольцо дыма.

Я огляделся. Вокруг действительно танцевали, Викуля танцевала с одним из парней, смеясь и роняя голову ему на плечо.

— Пойдем, — согласился я, затушил сигарету и встал.

Она тоже поднялась, сделала несколько затяжек, бросила сигарету в пепельницу и положила руки мне на плечи. На ней было тонкое шелковое платье и не было намека на лифчик. Она улыбнулась и толкнула мою руку ниже, чтоб я мог ощутить полное отсуствие трусиков. Потом закинула голову — иначе у нее не получалось смотреть мне в глаза, и сказала:

— Жарко тут. Пойдем на балкон, покурим?

Я согласился — в комнате действително нечем было дышать. Выйдя на балкон она наклонилась, оперлась о перила, и ветер шаловливо задирал легкую материю, обнажая выпуклые крупноватые для ее роста ягодицы, вызывающе отражавшие желтый свет фонаря.

Я повернулся и пошел в комнату, нашел Викулю, прервав ее беседу с каким-то пожилым мужичком, и не слушая ее возражений потащил домой.

Дома Викуля закатила мне скандал. Мужичок с которым она общалась оказался не много ни мало продьюсером телевидения Кушаком, который запросто мог бы устроить ей, недавней выпускнице филфака, непыльную и интересную работку на телевидении, о чем Викуля, как выяснилось, страстно мечтала. Мне пришлось выслушать горькую правду о себе и своих родственниках, не выдержав тяжести которой я ушел, хлопнув дверью, и поехал к себе домой.

С Викулей мы помирились через неделю, после того как благодаря стараниям Барбадары и содействию всемогущего Кушака она все-таки получила должность ассистента и заветный пропуск на территорию загадочного места владевшего эфиром.

Мы продолжали заходить к Толику. Начав дружить семьями посещали вместе различные мероприятия, куда Толик, как представитель прессы бесплатно ходил сам и водил нас. После мероприятий зачастую шли к нему. Он учил Викулю играть в преф, а мы проводили время с Маргаритой, обсуждая все — от носков до японской поэзии. У нас оказались схожие интересы и взгляды, и мне нравилось как она говорит, как слушает меня, как смеется и курит. Было в ней что-то что меня раздражало — она была цинична, слишком цинична для женщины, а я не люблю это качество, кроме того ее жесткость пугала меня и иногда я малодушно думал что не смог бы жить с такой женщиной, так много было в ней желчи. Она не была прирожденной феминисткой, скорее это была защитная реакция на невезение, жизненные удары, а может любовные неудачи. Впрочем не знаю — я не психолог, а она не любила говорить о себе.

Расширяя кругозор и поднимая культурный уровень за счет просмотра фестивальных фильмов и прослушивания местных рок-групп, мы провели сентябрь и октябрь, за которыми пожаловал промозглый ноябрь с дождями, слякотью и ежегодным фестивалем КВН между профтехучилищами. Толик должен был идти на полуфинал и мы согласились составить ему компанию, договорившись о встрече в 4:30, за полчаса до концерта.